Украденное дитя. Мария Николаевна Сакрытина

весь замок. На последнем ударе замер колокол. В тумане громко прокричала сова, и из-за рваных туч выглянула серебряная луна. Ричард дорожкой разложил руны – от спальни герцогини к кладбищу. Ещё раньше он проверил, чтобы ничего железного на пути или поблизости не было. И, закончив, вернулся в комнату. Склонился над свечой, что-то прошептал.

      Зашелестели деревья в лесу, дрогнул от ветра огонёк свечи и вдруг сделался зелёным. Где-то далеко завыли волки, ветер стукнул створками окна, и снова наступила тишина, но уже не мёртвая и вязкая, а такая, как бывает ночью в лесу, где деревья тихо шепчутся, пугая случайного путника.

      Так, шелестя длинными одеждами, вошёл в спальню Лесной король.

      Ричард, побледнев ещё сильнее, рухнул на колени. Фейри, лишь искоса взглянув на него, прошёл к кровати и склонился над дочерью. Фрида тихо, рвано вздохнула.

      Король невесомо провёл длинными тонкими пальцами по лицу девушки – Фрида задышала ровнее, – потом спустился к животу. Замер.

      В пляске света и тени казалось, что не тонкий фейри навис над кроватью, а могучий дуб раскинул над герцогиней свои ветви. Время как будто замерло, только капли воска падали на чашу подсвечника, но тихо, неслышно.

      Фейри качнулся вниз, к губам дочери. На мгновение сверкнуло тёплым солнечным светом. Вздохнув, Фрида потянулась и свернулась в постели калачиком, в мгновение ока потеряв всю свою нездоровую бледность.

      Лесной король выпрямился, снова пробежал пальцами по лицу дочери, потом отошёл от кровати. Его взгляд упал на лорда Валентина, продолжающего во сне держать Фриду за руку. Король тонко улыбнулся и, наклонившись, поцеловал лорда в висок. Лицо Валентина тут же разгладилось – его кошмар сменился солнечной рощей в июльский день. А в лице Лесного короля на мгновение проглянуло что-то человеческое – точнее, то, что было общим и у людей, и у так непохожих на них фейри.

      Потом он отвернулся и двинулся к двери.

      Ричард содрогнулся и – было видно, как физически тяжело даётся ему каждое движение – рухнул на колени перед открытой дверью, на пути фейри.

      Лесной король остановился. Колдовские зелёные глаза на миг встретились с тёмно-карими, почти чёрными – и Ричард поспешно опустил взгляд. Но всё равно это было как посмотреть в глаза лесу.

      В тишине Ричард, потупясь, открывал и закрывал рот, но так и не смог выдавить из себя ни слова. Фейри спокойно смотрел на него – так вечный лес, должно быть, смотрел на первых людей, додумавшихся до топора.

      И когда Лесной король заговорил, в его голосе слышался тихий шелест листвы во время дождя, и пение птицы, и поскрипывание деревьев на ветру.

      – Ты помог мне спасти дочь, человек, седьмой сын седьмого сына. Что желаешь ты в награду?

      Ричард боялся – его страх дымом горчил в пропахшем деревом и влажной землёй тумане. И голос звучал ломко, надтреснуто и хрипло:

      – Отпусти его. Прошу тебя, господин! Забери меня, но его отпусти!

      Лесной король склонился над