Украденное дитя. Мария Николаевна Сакрытина

такая рука – в специальном маленьком саркофаге, в травах и льду, чтобы подольше сохранилась. Застряв в Виндзор-холле, Фрида послала за вещами из Хэмтонкорта, но не напишешь же: «И сходите, пожалуйста, в лес за моей ведьминой кухней». Так что Фрида осталась почти без зелий. А без руки мертвеца их не приготовить.

      Ветер налетел, когда Фрида бросила на могилу последнюю горсть земли и тихо произнесла сокращённую молитву. Потом глянула на лежащую рядом в тряпице руку. Вздохнула, вспомнив мертвеца: «Тебе-то она уже зачем?»

      Ветер подхватил туман и, скомкав, понёс в сторону. Фрида оттёрла пот со лба, подняла лопату, оглядела могилу – кажется, всё в порядке. Слухи о беспокойнике, конечно, пойдут, но быстро утихнут. Пора возвращаться.

      Горизонт посветлел, но ни одна птица в лесу не приветствовала рассвет. Было очень тихо, странно тихо. Даже листья больше не шептались.

      Фрида почувствовала, как по спине побежали мурашки, и перехватила лопату поудобнее. Обернулась.

      У границы леса, под раскидистым ясенем стояла женщина. Такая же простоволосая, как Фрида, в платье белом настолько, что даже сумерки не смогли его выцветить. По пронзительно-красивому лицу текли слёзы.

      У Фриды перехватило дыхание. Женщина стояла совершенно неподвижно, смотрела на неё яркими чёрными глазами, а по белым, как её платье, щекам струились и струились слёзы.

      Фрида выронила лопату и не заметила. Ничто не нарушало волшебную тишину. Туман тянулся от ног женщины послушными призрачными змеями.

      – По кому ты плачешь? – хрипло спросила Фрида и с трудом узнала свой голос. – По мне?

      Женщина медленно покачала головой. И, так же медленно подняв руку, бросила что-то Фриде под ноги.

      Где-то далеко, за кладбищем, у замка закукарекал петух. В тот же момент солнце выглянуло из-за горизонта, и по земле поползли длинные густые тени, топя сумрак, прогоняя туман. Фрида смотрела, как женщина, отвернувшись, медленно скрывается за деревьями. Ни один солнечный луч её не коснулся.

      Тишину окончательно разбил новый петушиный крик. Фрида облизала губы, чувствуя горьковатый привкус пота, такой же, как слёзы. И, наклонившись, посмотрела под ноги.

      На солнце, радостно сверкая алмазной пряжкой, бархатная перчатка казалась белее снега, белее погребального савана, белее щёк плачущей баньши.

      Перчатка герцога Эша Виндзора.

      – Где твой хозяин? – спросила позже, греясь в ванне, Фрида у огненного духа. Эш уже почти две недели не показывался в Виндзор-холле: колесил по империи. То в северном Ностершире найдут ведьму, да ещё какую! День с ночью местами поменяла, чертовка! Нужен Серый. То в западном Кастлехоне, оказывается, уже месяц бесчинствует оборотень, и местные скармливают ему девственниц – тех, которых никто не защитит. Или вот ещё: на юге недавно открылся портал на «ту сторону». Фейри со своей стороны его прикрыли, а люди, не будь дураки, ходят посмотреть на волшебную диковинку. И днями потом блуждают в тумане.

      Фрида и раньше знала, что это опасно, но… Как будто