АнтиБожественная комедия. Часть первая. Гектор Шульц

слова Петра, якобы он думать будет насчет меня? Или это простой пиздеж, чтобы грешнику не так страшно было?

      – Считай себя заочно осужденным. Петр редко меняет решение. Отсюда мало кто выбирался, человек.

      – Вот вы любите пафос, я смотрю. Загадками говорите, собственное величие превозносите.

      Но демон перебил мои ехидные комментарии.

      – А зачем ты своими яйцами о нос друга терся? – внезапно спросил он, заставив меня покраснеть.

      – Шутка была. Он меня как-то слабительным опоил, когда я пьяный был. Думаешь, я слишком милостиво к нему отнесся? Надо было в рот засунуть и бзднуть, чтобы он проснулся?

      – Плохая идея, – засмеялся Элигос, лавируя в потоке огня. – Скорее всего, он бы просто откусил тебе яйца, и все. От неожиданности.

      – Эх, сам Боженька, видать, уберег от глупости, – буркнул я, вознеся неслышную молитву Всевышнему. Но Герцог недовольно зашипел, прочитав мои мысли.

      – Еще раз услышу слово на букву Б, отправлю тебя к моему другу БегемотуVIII. Он любит нежных мальчиков. Хотя, сам с ним познакомишься скоро, – предупредил демон, опустившись на дощатую площадку посередине огненного озера. Он резко швырнул меня на доски, а сам, тяжело топая, направился в сторону седого старика, сидящего за грязным столом.

      – СеирIX.

      – Элигос, – буркнул старик, сладко потянувшись. Рядом с ним, на столе, сидела маленькая зеленая ящерка, которая сейчас спала, высунув кончик языка из своей пасти. Мой сопровождающий не сдержал позыв и резко схватил животное за торчащий отросток. Ящерица мгновенно проснулась и уставилась сонным взглядом на Герцога. Тот хохотнул и ласково погладил ее.

      – Все спит, соня.

      – Не трогай Эмноха. Ему еще девиц мучить сегодня в ночную смену, – скривился тот, кого звали Сеиром. Наконец его белые глаза уставились на меня и принялись изучать с особой внимательностью. Спустя полчаса Сеир в конце концов открыл рот, дабы сказать: – Грешный мальчик, Элигос. Петр тебя любит, я смотрю.

      – Он пока не осужден окончательно, – отмахнулся Герцог. – Но Петр велел обращаться с ним, как с обычным грешником.

      – Подойди сюда, отрок, – велел Сеир, привстав из-за стола. Он вновь завис, буравя меня глазами. От неловкости мне хотелось провалиться под землю, пока гнев не взял верх над страхом.

      – Это что за уебан? – спросил я моего провожатого, который поперхнулся и, вытерев слезы в уголках глаз, рассмеялся. Старик в ответ молча поднял руку, заставив меня взлететь вверх. Затем он несколько раз поднял и опустил свою длань, совершенно не интересуясь моим мнением о том, больно ли мне от того, что кости буквально ломались внутри, разрывая плоть. Когда моя туша замерла на полу, кряхтя и ругаясь, старик недобро покосился на Элигоса.

      – Дерзкий.

      – Ага, – кивнул тот. – Через пару десятков тысячелетий из него получится отменный бес Низшего порядка.

      – Ебаный старый пердун, – прохрипел я, поднимаясь на ноги. Мои кости чудесным образом срослись,