Цена изменения. Ольга Антер

прокомментировал Эремерт. Его забавляли метания Аори по комнате. – То, чем ты была, и не могло стать изменяющей. Не имело права. Я знал, кто ты и чего от тебя можно ожидать. Умей Кат ненавидеть – она бы вернулась к Теням. Или бросилась на солдат. Или отомстила позже, получив миллион возможностей. Но – нет. Я должен был сделать с тобой то, что не сумел этот твой капитан… Дарги?

      – Тарги! – выкрикнула Аори.

      – У меня получилось.

      “И правильно выполненная работа дала отличный результат, – додумал Эремерт с чувством глубокого удовлетворения”.

      – Что теперь? – спросила Аори, остановившись. – Я должна поблагодарить? Стать такой же, преданно служить Арканиуму?

      – Да делай, что хочешь. Но не думаю, что ты откажешься от силы.

      – Что, чревато несовместимыми с жизнью последствиями?

      – От трети до двух изменяющих не заканчивают обучение. Занимаются мелкими фокусами или стараются забыть про свой дар.

      – Не знала, что так можно.

      – Тебе – нельзя.

      Она рассмеялась, коротко, напоказ. Эремерт неодобрительно покачал головой – право слово, уж лучше бы Скверрти ей занималась. У нее был какой-то особый, немагический дар – исцелять больные души. Она всегда выводила подопечных из ловушек, пока не попала в нее сама.

      Устала? Отчаялась? Выбрала?

      – Не понимаешь? Как изменяющей, тебе нельзя быть супругой Главы рода. Как супруге и дочери Главы, тебе нельзя быть изменяющей.

      – Но я уже…

      – Каждый будет видеть в тебе врага, а не друга, какую бы сторону ты ни выбрала. И уж лучше быть сильным врагом, чем слабым, согласна?

      – А если я не хочу выбирать?

      – Рано или поздно придется. Нельзя просидеть всю жизнь в четырех стенах, если у тебя и дар, и особенность рода.

      – Какая особенность? Какой род?

      – Тройн, само собой. Или, точнее, Акос. Любые другие особенности для изменяющей бесполезны.

      Ненависть во взглядах встречных стала такой привычной, что Эремерт просто перестал ее замечать. Но сейчас даже пожалел, что под рукой нет фотоаппарата. Желтые глаза горели таким искренним чувством!

      – Какая же ты сволочь.

      – Я? Увольте. Не я бросил собственного мужа в трудную минуту. Да, печально, что автомобильные аварии не проходят бесследно даже для таких, как Лейт.

      Сердце бухнулось в пятки и, взяв хороший разгон, вернулось в грудь и заколотилось, как бешеное.

      – Что с ним?!

      – О, тебе внезапно стало интересно? Могла бы узнать раньше. А так – жив, и достаточно.

      Как ему объяснить, что не достаточно? Но каждая мысль о Лейте взрывается болью в висках, горячечным стыдом, металлическим привкусом во рту из-за прокушенной губы.

      Все, что он сделал ради нее… зачем? Отдавал долг? А теперь она примет все за чистую монету, повесит себя ему на шею, лишит свободы… он ведь не сможет отказаться от супруги. У Главы рода может быть миллион любовниц, но обряд проводят только раз.

      И единственный шанс на нормальную семью, на детей, – если ее не будет рядом. Любовь – это отдавать, но все,