Эпоха Отрицания. Олен Стейнхауэр

приятель. Не стоит, пожалуй, – ответил Кевин.

      Выглянув в свое окно, он увидел неподалеку универсал, забитый какими-то вещами. За рулем сидела молодая женщина. Возвращается домой из школы или уезжает куда-то. Подальше от прежней жизни. И словно давно заученное наизусть, он произнес:

      – Я осознал, возможно, когда мне исполнилось тринадцать лет, что моя жизнь – это своего рода клише. Отец коротает годы в тюрьме усиленного режима в Гейнсвилле. Сидит, естественно, за наркотики. Мама пытается как-то свести концы с концами и встать на ноги. – Мур помедлил, а потом немного отклонился от темы: – Забавная штука, но в наше время часто кричат об уволенных шахтерах, подсевших на опиоиды. Все хотят отправить их к врачам. Но раньше было то же самое – попавшие под сокращение рабочие подсаживались на крэк. В восьмидесятые тех бедолаг хотели просто засадить в тюрягу. – Он откашлялся. – Есть только одно различие между тем, что было тогда, и тем, что есть теперь.

      – Цвет их кожи, – так мелодично произнес Джордж, что Кевин едва не ответил ему «Аминь».

      Но вместо этого он молчал до тех пор, пока его спутник не сказал:

      – Так вот что привело тебя сюда.

      – Сначала я побывал у армейского вербовщика.

      – А я, кстати, подумал, что ты успел послужить!

      Мур промолчал.

      – И как, довелось поучаствовать в переделках?

      Кевин посмотрел на уродливые промышленные окраины Сакраменто.

      – Так, немного.

      – Афганистан?

      Пассажир не удосужился ответить.

      Джордж вздохнул.

      – Ну вот, значит, ты все-таки повидал мир. Это хорошо. И довольно рано понял, что нужно бороться за права черных.

      Кевин уставился на водителя пристальным взглядом.

      – Это не только борьба за права черных. Это борьба за права человека вообще.

      – Конечно, конечно, – нахмурившись, кивнул Джордж. – Но что такое люди, как не кучки особых нужд? Вот почему, друг мой, мы собираемся победить. Мы – армия особых нужд. Я здесь в качестве борца против алчности, ты, если хочешь, можешь бороться за свою расу. Кто-то другой может бороться за спасение китов. Но в итоге все мы боремся за одно и то же.

      – Чтобы покончить со всем этим, – сказал Мур.

      – Вот именно, – кивнул его собеседник, снизив скорость и свернув направо. Он выехал на Гринбек-лейн, улицу с невысокими домами и деревьями, которые потом сменили торговые центры и мелкие магазины: «Си-Ви-Эс», «Дэйри Квин», мексиканские рестораны и бургерная «Ред Робин». Здесь Джордж припарковался и заглушил мотор.

      Кевин огляделся. Отовсюду к своим автомобилям стекались люди, навьюченные тяжелыми пакетами и сумками. С продуктами и всякой всячиной.

      – Я уже поел, – сказал он. – Подожду в машине.

      – Мы оба подождем в машине.

      – А чего мы ждем-то?

      Джордж вытащил из кармана рубашки листок бумаги – он был весь исписан какими-то цифрами. Потом достал сотовый телефон, при виде которого Мур удивился. Набрав нужный номер, водитель