Иоанн III Великий. Книга 2. Часть 3. Людмила Ивановна Гордеева

мир! – и неожиданно для Иоанна и его окружения добавил: – Освободи бояр новгородских, заточенных в Москве!

      Тут же к мольбам и просьбам владыки присоединились остальные члены посольства.

      Закончив эту вступительную речь и видя, что хозяин молчит, владыка отошел в сторону и уступил место посаднику Луке Федорову, который продолжил длинно и витиевато, собрав в кучу еще не совсем привычные подданным новые титулы повелителя:

      – Господин государь великий Иоанн Васильевич всея Руси, бил тебе челом, государю своему, богомолец твой владыка, да и посадники, и житии от всего Новгорода, чтобы государь пожаловал нас…

      Суть его длинной и запутанной речи заключалась лишь в том, что он просил милости и прощения от имени всего Великого Новгорода да спрашивал, когда и с кем можно начать переговоры о дальнейшей судьбе и об устройстве их земли.

      И на этот раз Иоанн ничего не ответил им, однако пригласил на обед и неплохо угостил. А на обеде назначил руководителем переговоров боярина своего Ивана Васильевича Патрикеева. Они начались прямо на следующий день, тем не менее, новгородский владыка успел «подмазать» – посетил братьев великокняжеских и важнейших московских бояр со щедрыми подношениями, умоляя вступиться за них перед великим князем.

      Поначалу москвичи более молчали, говорили новгородцы, высказывали предложения – какими бы хотели они видеть в дальнейшем взаимоотношения свои с государем, с его центральной властью. Прежде всего, Яков Короб просил Иоанна нелюбовь свою отложить и меч унять.

      Посадник Лука Федоров изложил давно уже обдуманные на совете господ у архиепископа предложения:

      – Желаем, чтобы государь князь великий пожаловал свою отчину, ездил бы к нам в Новгород на четвертый год и имел бы по 1000 рублей. А велел бы суд судить наместнику своему, да посаднику в городе, а если они не справятся, решал бы сам во время приездов на четвертый год.

      – Да еще хотели бы мы, чтобы московские наместники не судили владычных судов, – добавил Яков Федоров еще одно условие, при котором новгородцы готовы были идти на компромиссы.

      Видя молчание московских бояр, поняв, что тех не устраивают предложенные условия, и, не зная, как договариваться дальше, посадник Яков Короб попросил:

      – Передайте от нас государю нашему Иоанну Васильевичу, чтобы пожаловал нас, указал своей отчине, как ему Бог положит на сердце отчину свою жаловать, как нас устроить.

      «С того бы и начинали», – подумал про себя Патрикеев, сочувствовавший новгородцам, но имевший четкие указания, как и о чем договариваться. Потому, услышав то, что требовалось, он обещал все доложить великому князю и решение его в ближайшее время сообщить.

      Иоанн тем временем продолжал полным ходом вести подготовку к осаде противника. Несмотря на явное желание новгородцев идти на уступки, он понимал, что получить всего, что ему необходимо, будет не так-то просто. Ведь формального признания новгородцами его над собой государем было далеко недостаточно.

      Он