«...И ад следовал за ним». Стивен Хантер

кабака, он свернул в переулок и двинулся мимо притихших лачуг. Время от времени брехали собаки; доносился тихий шорох из курятников, где копошились наседки. В двух-трех местах по какой-то причине не спали свиньи, вероятно, увеличивали количество дерьма на земле. Но человеческих существ нигде не было ни видно, ни слышно.

      Стояла теплая, душная южная ночь. Над головой иссиня-черное небо, усыпанное гроздьями звезд, отдыхало от палящего дневного зноя. Повсюду чувствовался запах сосен, бодрящий и свежий, почти лечебный. Ночной мрак скрыл нищету и отчаяние, и Сэм даже мог убедить себя, что находится где-то в нормальном, здоровом месте, а не на этой про′-клятой земле.

      И вот наконец он нашел то, что искал. Лачугу пожилой негритянки. Она несколько отличалась от остальных, отстояла чуть дальше от дороги, у самого леса. Но Сэм узнал место, узнал форму строения, и, когда его глаза привыкли к темноте, он различил огороженный проволокой загон, где так недавно устроился на ночлег в обществе наседок и обиженного петуха.

      Сэм крадучись приблизился к лачуге. Он не хотел, чтобы кто-либо увидел, как белый адвокат с Севера навещает ночью чернокожую бабушку. В округе Фивы, штат Миссисипи, бабушке от этого не будет ничего хорошего.

      Разумеется, дверь оказалась незапертой. Проскользнув внутрь, Сэм застыл у порога, снова давая взгляду привыкнуть, на этот раз к еще более глубокому мраку замкнутого пространства.

      Ознакомившись с возможными препятствиями и наметив маршрут – скажем, чтобы дойти до двери в спальню, он должен был обойти печку-буржуйку посреди комнаты, держась подальше от шатких предметов обстановки, чтобы не задеть за них, – Сэм бесшумно двинулся вперед и вошел в спальню, чувствуя себя сказочным принцем, навестившим бедную Золушку.

      Нет, он был воином Господа, пришедшим обрушить гнев и кару Всевышнего на Содом и Гоморру.

      Нет, он был перепуганным белым адвокатом, увязшим слишком глубоко, играющим с силами, зловещую суть которых он еще даже не начал постигать.

      Сэм приблизился к кровати, гадая, как разбудить старуху так, чтобы она не закричала, поднимая на ноги соседей и служителей закона.

      – Мадам! – едва слышно прошептал он.

      Ответа не было.

      – Бабушка! Бабушка, пожалуйста, проснитесь, это я, мистер Сэм. Я хочу поговорить с вами.

      Уже громче, но ответа все равно не было.

      Склонившись над кроватью, на которой лежала, закутавшись в одеяло, старуха, Сэм нащупал ее руку и как можно осторожнее пожал ее, шепча:

      – Матушка, матушка, пожалуйста, проснитесь. Матушка!

      Но матушка продолжала хранить молчание.

      Вдруг Сэм почувствовал запах, и тотчас же его пальцы ощутили сквозь одеяло влагу.

      Сэм отпрянул назад, но затем заставил себя снова нагнуться к кровати.

      Отыскав на столике у изголовья огарок свечи, Сэм нашел рядом несколько деревянных спичек. Чиркнув одной о спинку кровати, он закрыл ладонью внезапно вспыхнувший яркий