Чаща. Наоми Новик

он покричал немножко и отослал меня восвояси.

      Пытаясь бороться с одиночеством, я спустилась в кухню и сготовила себе небольшой пир: ветчину, кашу и печеные яблоки. Но когда я выложила все на блюдо, мой стол по-прежнему смотрелся так простенько и пусто, что впервые в жизни я использовала «лиринталем» для себя – ведь хочется же хоть немножечко праздника. Воздух всколыхнулся, пошел рябью – и вот уже передо мною восхитительное блюдо жареной свинины, розоватой, сочной, с пылу с жару; моя самая любимая крутая пшенная каша, сваренная с растопленным маслом, и с ржаными хлебными крошками в середке; горка свежего гороха – в деревне он появится на столе не раньше весны, и пирог-тайглах: я такой пробовала только раз в жизни, за столом у старицы, в тот год, когда настала очередь моей семье идти к ней в гости в пору жатвы. Тут и засахаренные фрукты, точно цветные драгоценные камни, и безупречные золотисто-коричневые шарики сладкого сдобного теста, и мелкие белесые орешки – и все это залито глазурью и блестит медовым сиропом.

      И все равно – никакой это не зимнепраздничный ужин. Живот предвкушающе не сводит от голода, после того, как целый день готовишь, моешь и чистишь не покладая рук; не слышен радостный шум, как оно бывает, когда вокруг стола теснится множество гостей и все смеются и тянутся к тарелкам. Глядя на мой жалкий пир, я почувствовала себя еще более отчаянно одинокой. Я подумала о маме – как она там стряпает одна, и даже мои неумелые руки ей не в помощь, – и глаза у меня защипало. Я уткнулась в подушку, так и не притронувшись к подносу на столе.

      Два дня спустя я все еще ходила с распухшими глазами, разнесчастная и неуклюжая даже больше обычного. Тогда-то и прибыл гонец: нетерпеливо прогрохотали копыта, раздался громкий стук в ворота. Дракон отложил книгу, по которой пытался меня учить, и я поплелась за ним вниз по лестнице. Двери сами распахнулись перед хозяином, и гонец едва не ввалился внутрь. На нем было темно-желтое сюрко Желтых Топей, по лицу струился пот. Он преклонил колена, бледный как полотно, сглотнул и, не дожидаясь дозволения говорить, выпалил:

      – Милорд барон умоляет вас тотчас же поспешить к нему. На нас напала химера, с горного перевала…

      – Что? – резко бросил Дракон. – Для них не сезон. Что это за тварь, опиши в точности! Какой-то идиот обозвал виверну химерой, а другие и подхватили…

      Гонец замотал головой туда-сюда, точно грузилом на леске:

      – Хвост змеи, крылья летучей мыши, голова козла… я ее своими глазами видел, господин Дракон, поэтому мой господин меня и послал…

      Дракон раздраженно прошипел сквозь зубы: как смеет какая-то химера причинять ему неудобства, явившись не в свой сезон?! Что до меня, я ничегошеньки не понимала, тем более с какой стати для химеры должны быть сезоны. Она же тварь магическая и вольна являться, когда вздумается.

      – Попытайся не быть полной идиоткой, – рявкнул Дракон, пока я трусила за ним обратно в лабораторию. Он отпер дорожный сундучок и теперь приказывал мне подать