Лучник. Александр Георгиевич Шавкунов

удлиненные клыки.

      «Не вампир ли она? Нет…не похожа.»

      – Ты похоже не понял кто перед тобой.

      – Как тут не понять, Теневая шлюха и какой-то мудила.

      Крисси зашла ему за спину, вкрадчиво и громко зашептала на ухо, касаясь зубами:

      – Этот мудила – Орденский ликвидатор.

      – Да хрен я клал на ваши ордена-шмердена!

      – Ты не понял, Марик.

      Одноухий дёрнулся при звуке имени, в глазах мелькнуло удивление.

      – Отку…

      Крисси зашлась звонким смехом, я покосился на нож, кончик только начал краснеть.

      «Эх, жаль нет жаровни.»

      – Смотри Марик, думаешь это простой мудила? О неет, Марик, это грёбаная легенда, сам Пожинатель Душ! Из того самого Ордена, помнишь тебя мамочка пугала им?

      Она запела, имитируя низкий голос:

      – За тобой они придут, душу вырвут и убьют!

      Я поморщился, Пожинатель Душ, давно не слышал этого прозвища и с удовольствием бы не слышал вовсе. Одноухий побледнел, в глазах метнулся отчаянный страх.

      – Бабьи сказки! Их всех вырезали, я сам видел сожжение магистра!

      – Всех да не всех. – буркнул я, разглядывая накалившийся металл. – Говорить будешь?

      – Пошел на х…

      Одноухий поперхнулся от удара под дых. Крисси обворожительно улыбнулась, отошла в сторону сделав приглашающий жест.

      – Славно, славно. Крисси, будь добра, достань у меня из кармана маленький мешочек, и дай вдохнуть содержимое нашему другу.

      Девушка подошла, грациозно ставя ноги на одну невидимую линию. Глядя в глаза и улыбаясь, сунула руку в карман, стараясь нащупать совсем не искомое.

      – Женщина, у меня в руках факел и раскалённый нож. Сделай как прошу.

      Крисси, фыркнув, как большая кошка, достала мешочек серого цвета, перетянутый белой лентой. Открыв с интересом, зачерпнула пальцем, белесый порошок похожий на муку. Принюхалась, глаза игриво заблестели, губы растянулись в хитрой улыбке.

      – А ты оказывается проказник!

      Беспощадно заломила голову Одноухом, засыпая порошок в ноздри, как повар, посыпающий блюдо, солью. Бандит задёргался, глаза закатились, по щекам бегут крупные слёзы.

      Решив, что нож достаточно раскалён с облегчением отбросил факел. Рассыпая искры горящая, головешка подкатилась опрокинутому столу, огонь жадно перекинулся на лужицу креплёного вина.

      – Тебе засыпали очень дорогой наркотик, слишком дорогой для такой мрази, но я тороплюсь. Он усиливает все чувства до предела. Ощущение будто голым выкинули в ураган битого стекла. Вижу, ощутил.

      Лицо Одноухого превратилось в фарфоровую маску, он застыл, стараясь не шевелиться вовсе, только глаза испуганно дёргаются. Глядя ему в глаза, медленно поднёс нож к щеке и сделал надрез.

      ***

      Лютые вопли огласили район, будя спящих лучше пожарного колокола. Стража, не замечая происходящего, спешно ретировалась в сторону центра Города. Одинокая кошка на крыше с интересом прислушивается к воплям. Истошно завыли псы, подхватывая высокие ноты.

      ***

      – Хорошо…хорошо…я