Лучник. Александр Георгиевич Шавкунов

на верхние этажи, местные жители имеют поганую привычку, выплёскивать нечистоты из окон.

      Дорогу, выйдя из переулка, загородили два парня в заляпанной грязью, серой одежде с кучей грубых заплаток и швов. Щербато улыбаются, поигрывая длинными ножами.

      – Дядь, не тот район ты выбрал для прогулок, ёба.

      Один с хозяйским видом подошёл ближе, сунул нож под нос и процедил, глядя исподлобья:

      – Деньги и лук, живо, а то шнобель срежу и в дупу затолкаю!

      Второй почёсывает ножом висок, с дебильно наглой ухмылкой. Тяжелый вздох, вырвался из груди, как не вовремя они.

      – Чё вздыхаешь, вафель?! Шмотки стягивай! Рожу располосую, кишки выпу…

      Коротко ткнул юного бандита пальцем, поддевая глаз снизу-вверх. Парень взвизгнул, хватаясь за лицо, выронил нож. Подхватив левой рукой на лету, одним движением метнул в напарника.

      Отброс ничего не понял, упал на спину с торчащей из глазницы рукоятью, так и не убрав дебильной ухмылки.

      –…ука мы тебя щас на лоскуты порежем, Кримр вали гниду! Кримр?

      Парень обернулся, держась за глаз, замер глядя на труп, испуганно охнул и медленно повернулся.

      – Пожалуйста…

      Схватил за уши и дёрнув вниз, со всей дури ударил коленом в нос, сочно хрустнули тонкие кости. Юный бандит свалился, захлебываясь кровью и булькающе вереща.

      На душе стало легче, день только начался, а мир уже чуточку лучше. Парень замолк, перестал дёргаться, замер на грязной брусчатке нелепо раскинув ноги. Под головой растекается лужа крови, смешивается с бурой грязью.

      – Интересно, он кончился от боли или захлебнулся?

      Резко развернулся, бросая ладонь на рукоять ножа. В тёмном переулке стоит девушка-тень, черные губы, тени под глазами и тонкая сетка чёрных вен на лице.

      – Захлебнулся. От боли не так мучительно.

      – Разве? – насмешливо спросила девушка, – Я-то думала, боль мучительнее всего.

      Настороженно огляделся, она одна, пальцы нервно заиграли по рукояти, как по дудке.

      – От слишком сильной боли смерть становится желанной. Осознание смерти куда мучительней… Жопоухий был так дорог тебе, раз осмелилась прийти за мной днём? За час до полудня.

      Девушка скривилась, сделала шаг навстречу. Плавно отступил, не смещая центр тяжести, готовый к атаке.

      – Ох не смеши, Зим, Интанэль был редкостным выродком.

      Какая ирония, Тень назвала кого-то выродком. Расскажи кому, засмеют.

      – Я пришла выразить благодарность, от имени Тени.

      – Даже так? Да вот только верится с трудом.

      Она пожала плечами.

      – Дело твоё, переубеждать не буду. Зим, Тень приглашает тебя в семью. Соглашайся, сможешь завязать с этим полунищенским существованием.

      Покачал головой.

      – Нет, я не убийца.

      Тень подняла бровь, выразительно посмотрела на трупы у ног.

      – Ну и кто же ты тогда?

      – Мусорщик.

      – О-о-о.…Ладно, замяли. Ты не пойми неправильно. Интанэль, бесил меня, так что, если нужна будет помощь, позови. Просто скажи в тень,