Пираты Изумрудного моря. Игорь Недозор

жертва пиратов, или мерзавцев-людокрадов, работавших на танисских корасаров.

      Но ничего не поделаешь – тут не принято спрашивать происхождение товара: были бы бумаги в порядке. А по бумагам она наверняка урожденная рабыня откуда-нибудь из Фарраккеша или даже арбоннских владений в Дальних Землях. Что говорить – если даже хойделльцев перестали продавать с молотка лишь десять лет назад, когда король Руперт ограничил долговую кабалу семью годами.

      – Вон за ту симпатичную девчонку я дам девяносто риэлей, – заявил один из покупателей.

      – Такой букет прелестей нельзя купить и за вдвое большую сумму, – возразил аукционист. – Вот сидит мэтр Ноллу, который заплатит за нее, по крайней мере, двести.

      И он выжидательно остановился перед богато разодетым эгерийцем с явной примесью танисской крови.

      – Как раз для тебя, дон Сериххо, – подмигнул ему торгаш. – Ты богат и давно вдовеешь. За удовольствие укротить эту дикую кошку пара сотен – это не такая большая цена!

      Но тот лишь грустно покачал головой:

      – У меня дома и так обитают три красотки, которых мне через день приходится разнимать! Они уже к вечеру выцарапают ей глаза и вырвут волосы – только зря потеряю золото.

      Аукционист отошел от купца. Девушку потащили за ним.

      Он сказал пару слов топтавшейся тут же надсмотрщице – здоровенной полуседой негритянке, и та сдернула с рабыни покрывало, обнажив её грудь. Бригитт зажмурилась, увидев нежное тело, более светлое, чем загорелое лицо несчастной. Огромные синие глаза рабыни страдальчески уставились в небо, моля Элла, чтоб это все поскорее закончилось.

      Проходя мимо Бригитт, узница с такой мольбой глянула в глаза девушки, что той стало не по себе.

      – Мы ее купим! – крикнула ок Л’лири.

      Торгаш остановился и с сомнением поглядел на потенциальную покупательницу. Узнав же в ней адмиральскую дочь, сразу преисполнился самого нижайшего почтения. Однако в глазах его Домналл увидел страх. А вдруг и она, подобно Тонну Эггу решит безвозмездно забрать живой и дорогостоящий товар «в счет» каких-нибудь там податей? Конечно, он не особенно обеднеет. И все же…

      – Мадемуазель, прошу вас, – прошептала, всхлипнув, рабыня на неплохом хойделльском. Я буду вам верно служить… я камеристка графини де Фейрак, нас с госпожой захватили неверные корсары… Я благородная дворянка хотя и бедная…

      – Не обращайте внимания, госпожа, – торопливо бросил купец, – если послушать этих негодных лживых рабов – так каждый из них свободный человек, проданный незаконно. В купчей сказано что она дочь рабыни из Эль-Акаба…

      («Надо же – почти угадал» – невесело усмехнулся капитан-командор про себя).

      – Отсчитай ему двести десять риэлей! – велела домоправительница.

      – Но, госпожа! – возмутилась ключница. Эта девка может ещё и лжива – как говорит почтенный господин…

      – Я так велю! – топнула ножкой упрямица. С кем споришь? Забыла что саму ещё и пяти лет нет как на волю отпустили?

      – Дайте хотя бы