В финале Джон умрет. Дэвид Вонг

включила сирену, мигалки и помчалась к больнице святого Иоанна, до которой всего десять минуть езды. Через сорок пять минут медики приезжают, в руках у них стаканы с газировкой, а парня и след простыл. У ребят спрашивают, что случилось, но те понятия не имеют, о чем речь. Ничего не помнят. С тех пор о нем ни слуху, ни духу, а когда они вернулись в гараж, то обнаружили, что чертова машина «скорой» пропала. До сих пор ее ищут. Теперь понимаешь, какое у меня выдалось дежурство?

      Я вытер щеку платком, темно-красным и липким. Мои руки воняли бензином. Я постарался осмыслить все это, глядя на ковер и размышляя о том, что, в подполе, возможно, летает еще один рой странных насекомых.

      – А вы слышите что-нибудь прямо сейчас? Они где-то рядом? – спросил я.

      – С тех пор, как вернулся – ни звука.

      – И вы все равно хотите спалить дом? Для верности?

      – Точно.

      – А меня вы отпускать не собираетесь.

      Он помолчал.

      – Помнишь те штуки, про которые я говорил? Я описывал их, как жуков или червяков – как что-то знакомое. Но когда они летали, одна из них промчалась мимо моего лица. И у нее не было ничего похожего на крылья – только спираль из крохотных щетинок, опоясывающая тело по всей длине. Эти штуки летали головой вперед, словно вкручиваясь в воздух. Те твари, которые сидели на парне, делали то же самое – поворачивались, ввинчивались в него. Понимаешь?

      – Вы же не думаете, что они с другой планеты.

      – Это сказал не я, а ты. Я слышал их… их стрекотание. Даже не то чтобы слышал… звук вроде как возникал в голове, словно зуд. Похоже не на жужжание пчел, а на гул толпы на концерте, потому что можно разобрать отдельные слова. Да, конечно, полный бред, но я слышал, как они общались друг с другом, координировали свои действия. Более того, я чувствовал их ненависть. Ясно? Пойми это, пойми, что я собираюсь сделать.

      – Кажется, я понял.

      Часть моего мозга лихорадочно пыталась разработать план спасения – отнять у копа пушку или хотя бы удрать, и в то же время я сознавал всю неизбежность происходящего. Что бы я ни делал, полицейский застрелит меня и бросит здесь.

      – Значит, – сказал он, и в его глазах сверкнула паника, – ты понимаешь, в каком я состоянии, понимаешь, почему сегодня я пошел на преступление. Здесь творится какое-то зло, и, по-моему, только я знаю, что здесь происходит. Только я могу этому помешать.

      Морган двинулся к двери, отрезая мне путь к отступлению, поставил на пол уже почти пустую канистру на пол и указал на нее.

      – Подними и выброси за дверь, во двор.

      Я помедлил, и детектив снова направил на меня револьвер. Я выполнил его просьбу. Морган вытащил зажигалку и зажег ее. В носу у меня щипало от паров бензина, а голова начала кружиться.

      Стоя у двери с дрожащим желтым огоньком в руке, Морган сказал:

      – У каждого из нас есть история про НЛО, призраков, снежного человека или экстрасенсов. Посиди вечером в компании у костра, и обязательно найдется уборщик, который встретил в коридоре, посреди ночи, мерцающий силуэт женщины, или охотник, видевший