В финале Джон умрет. Дэвид Вонг

продолжала говорить, слегка катаясь по полу после каждого движения нижней челюсти. Одна из рук Роберта отделилась от туловища и упала на ковер. Внезапно я с отвращением понял, что в вывалившихся наружу внутренностях ямайца шевелится что-то, похожее на червей.

      Кто-то завопил.

      Началась давка.

      Я подпрыгнул, когда какая-то девушка прошла сквозь меня – через ту точку, где якобы находилось мое тело. Все обходили Роберта, пытаясь добраться до двери так, чтобы не наступить в кровавое, кишащее паразитами месиво, и… О черт, это не песня, а полный ужас. Казалось, что вокалист втыкает мне в ухо кинжал, сделанный из засохшей какашки.

      Внезапно музыка стихла – кто-то опрокинул стереосистему.

      Джастин, забившись в угол, кричал в мобильник: «Я сказал, что он умер! И разговаривает! Да, мертвый! Приезжайте, сами все увидите!»

      Гости выбегали из трейлера, но Дженнифер среди них не было. Я повернулся и увидел чью-то спину – кто-то мчался в другую сторону. Тупица, там нет выхода.

      Зато под ванной комнатой есть подвал.

      Роберт взорвался; куски тела полетели во все стороны.

      Появилось какое-то белое насекомое и закружило над останками Роберта – расплывчатая белая полоска, еле слышно жужжащая в тишине.

      Затем к нему присоединилось еще одно. Потом еще два.

      Звук усилился – нечто среднее между верещанием разгневанных белок и стрекотом саранчи.

      Мне хотелось убраться подальше – из комнаты, из города, с этой планеты. Но у меня не было средств передвижения. Мы все тысячу раз переживали такое в кошмарных снах: ужас, который поглощает целиком, от которого не убежать.

      Рой увеличивался, а с ним усиливался и звук. Я чувствовал его нутром, как музыку Джона на вчерашней вечеринке.

      Затем рой, словно единое целое, полетел на Джастина.

      Джастин завопил.

      Дверь распахнулась…

* * *

      …Я моргнул и увидел перед собой Моргана. Ноздри заполнила бензиновая вонь.

      – Я захожу в дверь и вижу этого парня, Джастина. Он стоит на четвереньках и просто воет. Мне показалось, что его пырнули ножом в живот, но тут я присмотрелся и увидел, что все его тело – и лицо, и руки – чем-то покрыто.

      Морган говорил, не вынимая сигареты изо рта, и на ней уже образовался полудюймовый столбик пепла. По стенам стекали ручейки бензина.

      – Толстые волоски, похожие на ершики для чистки трубок или на кусочки лески, покрывали его глаза, уши, шею. Парень вопил – стоял на четвереньках и орал, словно младенец. А эти штуки вокруг него летают…

      Столбик пепла увеличился. Я перевел взгляд на мокрый от бензина пол под ногами у детектива.

      – …и я стою в дверях, словно приклеенный. В одном из углов какого-то парня размазало по стенам, как будто он наступил на мину, – и я знаю, что мне нужно… как-то помочь… но не хочу прикасаться к нему. Не хочу, чтобы то, что на нем, перешло на меня.

      Морган снова умолк и взглянул на свои руки, словно желая убедиться в том, что на них действительно ничего нет.

      Длинный столбик