Орда I. Александр Берник

время вместе шастали, занимая то одну, то другую спаленку. Даже ночи коротали в одну шкуру закутанные лишь подушки свои притаскивая.

      Как абсолютно разные создания, из различных слоёв социума разительно отличающихся, с непохожим друг на друга жизненным опытом, так долго да неприхотливо трещать умудрялись безостановочно? О чём говорить можно было днями да ночами напролёт без умолку?!

      Подружившись ни разлей вода, разболтав друг дружке секреты сокровенные. Излазив от безделья Терем сверху донизу и с одного края до другого в поисках чего-нибудь интересного, подруги каждый день умудрялись находить для себя всё новые приключения. Пока в один из осенних дней с утра, чуть ли не с рассветом пасмурным, в светёлку к Апити, где ночевали обе проныры на одном лежаке шкурами заваленном, не заявились сразу три вековухи-хозяюшки.

      Матёрые Валова Терема разбудив кутырок заспавшихся, как всегда, проболтавших всю ночь почитай безостановочно, объявили, девок расталкивая, мол хватит дрыхнуть бес толку пора и делом заняться с пользою да разогнали по своим светёлкам толком ни о чём не уведомив.

      В спальню к Райс внесли стол дубовый, скамью короткую с большой дырой посредине проделанной и под эту скамью водрузили лохань помойную. Рыжая на своём лежаке восседающая да с любопытством за приготовлениями следящая в раз поняла, что придётся ей долго ту скамью задом давить, раз нужду надлежит прямо там справлять. Та догадка деве сразу не понравилось. Что-то было в этом неестественное. Только поначалу было не понятно ей какого лешего за тем столом корпеть да что такого важного надлежит выделывать что отойти нельзя будет ни на мгновение.

      В светёлку, ногами шаркая вошла Матерая, что все кликали уважительно – Мать Медведица. Когда опосля «говённого» купания Райс знакомилась с этой вековухой «грозною», то смех еле сдержала, то и дело хмыкая от того гротескного несоответствия прозвища да внешности.

      Матёрая Терема была ростом от вершка корешок, да и всем телом мелкая какая-то щуплая. С несуразно длинными тощими ручонками да крайне скудными седыми волосёнками. Глядя на неё убогую да нескладную, казалось, что в вековухе не хватает всего и сразу, везде и всюду. Но цветные узоры колдовские её рук иссушенных, невольно заставляли уважать да побаиваться эту мелкую недоросль.

      Матёрая объяснила обыденно, что девке надлежит утро каждое, когда она будет входить в светёлку да будить её, садиться на скамью и сидеть на ней до вечера, пока она не зайдёт да не разрешит почивать отправиться.

      В таком непонятном для девы режиме дня «рабочего» надлежит продержаться всего, как она сказывала, девять дней каких-нибудь. А коли Райс оторвёт от скамьи свою задницу, то со дня следующего, девять дней начнутся заново, не зависимо от того сколь она до этого сиживала, и сколь насидела-вытерпела. Опосля инструктажа Мать Медведица, смотря на деву в упор мелкими глазками, рукой указала на сиденье с дырой, мол, давай, начинай, не задерживай, а сама, обойдя дубовый стол встала супротив, ожидая исполнения.

      Райс