Праздничный Коридор. Валентина Михайловна Ильянкова

навозе калошах лежала на измятой неубранной кровати.

      – Мам, ты чего, заболела?

      Мать зашевелилась, приподняла голову с подушки:

      – А, явилась, не запылилась. Конечно, болею. А от дочери никакой помощи нет, залегла там по городским больницам. Нет бы, приехать, подсобить мамке – прибраться или коров колхозных подоить.

      – Не могла я, только сейчас из больницы выписали. А ты, похоже, самогону напилась. Вон банка пустая, и стакан.

      – Не тебе меня судить. Видишь, учитель выискался. Хочу и пью. А ты вырядилась, что нового хахаля нашла? Давай, мой халат и сапоги надевай, да шагай на ферму, коров подоишь за меня. Давай быстро, мне не подняться, голова раскалывается.

      Так для Анюты началась новая жизнь: с пьяной мамкой, колхозными коровами, собственным скотом, огородом. Круговерть с раннего утра и до поздней ночи. Свои мысли о самоубийстве она забыла – мстить было некому, пьяная мамка и не заметит, что Анюта умерла. Новый дом в городе и красную машину ей тоже не купили. А покупать-то было некому. Колька сказал что мужчина, к которому он приводил Анюту, был зэком, сейчас освободился и куда-то уехал. Имени его Колька не знает. В колонии он был учетчиком или бухгалтером, уважаемым и авторитетном человеком среди зэков, которые называли его «Старшой», а имя там большого значения не имеет, его никто и не спрашивал.

      Глава 2

      Зоя Николаевна, заведующая детским отделением Горевской больницы, шла в палату к своей маленькой пациентке Зоське. Вчера для Зоси были приготовлены подарки, и медперсонал отделения томился в ожидании торжественного момента их вручения. Маленькой воспитаннице детского отделения и всеми любимой Зосе сегодня исполнялось два года. Вообще-то не сегодня, а завтра только исполнится, но февраль в этом году заканчивался двадцать восьмым числом и медицинские сестрички решили, что отсутствие дня рождения – большая несправедливость по отношению к их воспитаннице. Поэтому сами назначили для Зоси еще один день рождения – двадцать восьмое февраля. Девочка очень рано научилась разговаривать и, причем, сразу предложениями. Молоденькие сестрички не уставали отвечать на ее вопросы и часами не спускали ее с рук. В общем, сегодня в отделении был праздник. И только Зоя Николаевна грустно думала о том, что главврач больницы ей уже дважды напоминал о том, что пора девочку передавать в детский дом. Ведь Зосина мамаша как уехала в свою деревню, так больше и не показывалась в больнице.

      Зоя Николаевна месяц назад ездила в деревню поговорить с мамой Зоси. По лицу Ромашовой-мамы при виде Зои Николаевны пошли красные пятна, трясущимися руками она под диктовку врача начала было писать отказную от ребенка, но потом бумажку порвала. Да и поговорить то толком они не смогли – пришла пьяная Ромашова – старшая и начала кричать, что понаехали, мол, тут всякие городские, никакой нормальной жизни, давайте быстро освобождайте территорию.

      Уже когда Зоя Николаевна отошла от дома, ее догнала Анна и пообещала, что найдет свою тетку, которая живет в райцентре и попросит ее оформить все документы