Праздничный Коридор. Валентина Михайловна Ильянкова

болезненно ныло и билось, как маленькая птичка, попавшая в силок. Из глаз, почему-то, ручейком потекли слезы, начали стекать по щекам и капать на ночную рубашку. Вскоре ворот рубашки стал влажным и неприятно холодным. Зося встала, переоделась, постояла возле окна:

      «Что это со мной? Лежу и рыдаю от жалости к себе. Мама болеет – так она вчера сказала, что скоро поправится. Я уеду, а она ляжет на лечение в больницу, и все будет хорошо. Это, наверное, меня луна разбудила – я на ночь забыла шторы задернуть. Мама никогда не забывала этого сделать, когда раньше меня сама спать укладывала. Она говорила, что луна может быть очень коварной, особенно, когда наступает полнолуние, и способна серьезно навредить энергетике организма»

      Зося задернула шторы, улеглась в кровать, завернулась в теплый плед, но сон так и не пришел. Руки и ноги были холодными, а все тело бил мелкий противный озноб. Она встала, оделась, снова подошла к двери в мамину комнату, прислушалась – там все было тихо и спокойно.

      Значит, мама крепко спит, и ночью боли ее не беспокоили.

      «Радуйся, – приказала себе Зося, – мама начала выздоравливать! Нужно приготовить ей на завтрак бульончик. Проснется – кушать захочет. Татьяна Ивановна пока разберется с моими продуктовыми запасами, а тут все готово».

      Зося отправилась в кухню – до приезда машины она должна успеть. Бульон был готов и завернут в махровое полотенце, когда в дверь позвонили. Зося открыла дверь, и водителю, который за ней стоял, знаком приказала не шуметь.

      – Мама спит, – прошептала она, – вы возьмите мои вещи, я зайду к соседке, отдам ключи от квартиры и спущусь.

      Зося вышла на лестничную площадку и позвонила в соседнюю дверь:

      – Татьяна Ивановна! За мной уже приехала машина, вот Вам ключи от нашей квартиры. Мама еще спит, она просила ее не будить, поэтому я к ней не зашла, мы вчера попрощались, а через два месяца я приеду домой на первые каникулы. Татьяна Ивановна, я на завтрак маме приготовила бульон, если Вы ее через часик разбудите, то он еще будет теплый. Ну, а дальше готовьте Вы – холодильник забит продуктами, о ее диете я Вам рассказала, рецепты оставила на кухне. Вы не забывайте, пожалуйста, что строгая диета – это обязательное условие.

      – Не беспокойся, Зоя. Помню я все твои наказы и буду строго их соблюдать. Давай, учись. И приезжай на каникулы. Мы тут с твоей мамой тебя ждать будем.

      – Мне как-то тревожно – боюсь за маму, и уезжать нет никакого желания. Может, мне все-таки остаться?

      – Что ты, Зоя? Маму нужно слушаться – сказала ехать в Горевск, значит исполняй. А здесь мы справимся.

      – Спасибо Вам, Татьяна Ивановна. Передайте маме, что я ее обнимаю и целую. Ну, я пошла, а-то водитель заждался.

      Зося села в машину, и всю дорогу, до Горевска, молчала.

      Водитель в зеркале обзора видел ее сдвинутые брови и маленький кулачек возле щеки: «Горюет как старушка, – подумал он, – наверное, Василине Дмитриевне плохо. Жалко девочку, пропадет без Василины.