Доказательство души. Т. Юрэй

войны империи. Те обычные солдаты, чьи капли крови засохла на первых доспехах. И теперь, когда заходит речь о мире с "Орденом" или войне, то яро припоминаются кровавые лужи, которые растекаются по черной земле из оторванных конечностей и раскроенных трупов.

      – Я не пособник войны, – потвердел наследник, чей голос тут же заставлял Варфоломея уважительно сникнуть. – Потому что наша империя – это, прежде всего, её жители. Да, мы должны закончить войну. Хватит терять солдат. Нужно подумать о мире и благополучие, а наука и космос будут. Их преподнесут нам жители. Благодарные, сытые и здоровые. Но Арагонда, – Иридий вдруг промолчал, следом тсыкнул с возмущением. – Он всё твердит, что жизни не главнее, если есть хранилище. Ну что за бред? Иногда мне кажется, что все эти мысли – последствия старческого маразма.

      Варфоломей прогудел, сдерживая смех. И тут же кашлянул в смущении.

      – Простите за невежество, – виновато добавил советник. Иридий благосклонно опустил голову. – А вы уверены, что он настолько стар?

      – Абсолютно, – без раздумий и смятений ответил арагонский сын.

      И тут же примолк, когда увидел двери в тронный зал. Коробившее сожаленье вновь пробудило тревогу, после чего вонзило спицу в моток сосудистых нитей. Сердце протяжно кольнуло и так заблагоухало, что аж Иридий кашлянул. Охрана у входа подарила поклон наследнику, тот невольно помялся, но не допустил сухой неблагодарности. После Иридий самолично толкнул массивные двери.

      Механические корни будто возбужденно прыгали под троном. Окна стали большими и пустыми без весящих к полу штор. Развалившись в кресле, Арагонда цокал клавишами на подлокотнике, и сияющая в центре зала голограмма переключала изображение. Иридий узнал конструкцию космического корабля, которую он при случае подсмотрел.

      – Можешь идти, Варфоломей. Мы потом побеседуем, – тут же приказал Арагонда, на что советник только отдал поклон и ушел.

      Силуэт сына смешался с голограммой, когда Иридий прильнул к изображению. Повелитель прекратил давить на кнопки, а голограмма перестала мигать и листать картинки.

      – Надоело общество белых королей? – сразу же смолол Арагонда.

      – Здравствуй, здравствуй, сия повелитель. Я бы не задерживался, если бы знал, что ты так соскучишься.

      – Зачем тогда тратишь время на меня? Можешь возвращаться, – изрек Арагонда и махнул рукой. – Скажи заодно «Ордену», чтобы прекратил набеги. Белые короли только понапрасну тратят ресурсы. Кроме боя на водородных залежах, их потуги едва заметны. И, несмотря на бесконечные провалы, они всё лезут и лезут. Ты же хорошо сдружился с их элитой, они хоть знают слово "невыгодно" или "бесполезно"?

      – Ты удивишься, но знают. К тому же их свита благосклонна и уступчива, если умеешь вести беседу, – с намеком посетовал Иридий. Арагонда хмыкнул на его грубость. – Разве ты не уяснил: дипломатия сложнее приказов. Обычные слова не действенны, когда собеседник равен по статусу. Вот если бы ты выполнил хоть часть их требований, – начал Иридий