Ты принадлежишь мне!. Эльвира Осетина

у кого-то был?

      – Как думаешь, поможет? – слышу мужские голоса, среди которых и Тарасенко.

      – По крайней мере, до тех пор, пока скорая не приедет, должен помочь. У меня дочь астматик, ингалятор постоянно с собой таскаю.

      – А хуже не будет?

      – Нет, хуже точно не будет, – уверено отвечает незнакомец. – Но врач ей все равно нужен. А то мало ли? Алексей, промывай ей глаза подольше. Эта дрянь такая, что надо до конца вымывать. И потом еще компрессы – успокаивающие, противовоспалительные.

      – Вы врач, что ли? – это уже Тарасенко спрашивает.

      У-у-у, убила бы гада!

      – Нет, это просто жизненный опыт.

      Глаза промывают долго, но в итоге мне становится легче, и боль постепенно отступает.

      – Отпустите меня, дальше я уже сама, – цежу сквозь зубы своему «спасителю», пытаясь отодвинуть его руки от своего лица, но опять слышу недовольный голос своего врага:

      – Положи её на диван и иди скорую встречай.

      – Как скажешь, босс.

      Меня опять с легкостью подхватывают на руки и куда-то несут, бережно укладывают на мягкое, а лицо накрывают полотенцем. Сразу же накрываю его ладонями, чтобы промокнуть лишнюю влагу.

      – Глаза я вам пока не советую открывать, надо скорую дождаться, – раздается совсем близко голос того самого мужчины, который не врач, а с жизненным опытом.

      – Вы лучше полицию вызовите, – со злостью шиплю я. Один глаз все же попыталась открыть и еле сдержалась, чтобы не застонать от жжения.

      – Вызовем, – заверяет мужчина. – Все же не дело это, с газовым баллончиком на людей нападать.

      – Что!? Ай! – от удивления убираю полотенце с лица и опять пытаюсь открыть уже оба глаза. И тут же жалобно скулю от боли, вернув полотенце обратно.

      – Надо-надо, – приговаривает «не врач», – еще хулиганок нам тут всяких не хватало.

      От злости и негодования открываю рот, хватаю воздух и вновь начинаю задыхаться.

      – Да вы… вы издеваетесь, что ли?

      – Виктор Степанович, спасибо за помощь, но дальше мы сами разберемся, – слышу уставший голос Тарасенко и его несмелые шаги. – Лучше узнайте, не приехала ли скорая.

      – Давайте помогу до кресла дойти.

      – Ага, не отказался бы, а то ничего не вижу. Интересно, когда мне станет лучше?

      – Ну, теоретически, часа через два-три сможете глаза открыть. Но без компрессов не обойтись, это я вам точно говорю.

      Отстраненно слушаю переговоры незнакомца с Тарасенко. Старательно размышляю, как бы мне по-быстрому выбраться отсюда. С них действительно станется меня виноватой выставить. Тарасенко со своей подлой натурой на все способен.

      Вот только как мне уйти, когда я ничего не вижу и понятия не имею, куда делась моя сумочка… Я не знаю. Но наверняка что-нибудь придумаю. Судя по звукам, мы либо до сих пор где-то в клубе, либо рядом с ним. И что это мне дает? Да ни хрена не дает!

      За размышлениями не замечаю, как хлопает дверь, а в помещении становится