Черный принц. Айрис Мердок

на огненное оперение ее юных лет, производили впечатление униформы, впрочем, его нарушало обилие дешевых побрякушек, которыми она себя увешивала. Волосы, всегда аккуратно причесанные и завитые, она красила в скромный, чуть золотистый цвет. Лицо у нее было не из слабых, имело некоторое сходство с моим, но без моего замкнутого, сосредоточенного выражения. Она близоруко щурила глаза, а тонкие губы всегда красила яркой помадой.

      Присцилла ни слова не вымолвила в ответ на мое удивленное приветствие, а прошла мимо меня прямо в гостиную, взяла у стены один из стульев с лирообразной спинкой, выдвинула его на середину комнаты, села и разразилась потоком слез.

      – Присцилла, Присцилла, что с тобой? Что случилось? Господи, как ты меня огорчаешь!

      Через какое-то время плач ее утих, но она продолжала протяжно вздыхать и всхлипывать, бессмысленно разглядывая бумажный платок у себя в руках, на котором остались медвяно-коричневые разводы от ее грима.

      – Присцилла, ну что с тобой?

      – Я ушла от Роджера.

      Я почувствовал холодное отчаяние, страх за себя. Я вовсе не хотел, чтобы меня вмешивали в Присциллины неприятности. Принуждали жалеть ее. Но тут же я подумал, что это, конечно, одни слова, очередное недоразумение.

      – Не говори глупости, Присцилла. И успокойся, пожалуйста. Никуда ты не ушла. Просто вы поссорились…

      – Ты дашь мне глоток виски?

      – У меня нет виски. Кажется, стоит там какой-то полусладкий херес.

      – Ну хорошо. Принеси.

      Я отошел к ореховому настенному шкафчику и налил ей рюмку темного хереса.

      – Вот.

      – Брэдли, это было ужасно, ужасно. Я жила в страшном кошмаре, вся моя жизнь была один жуткий кошмар, от такого кричат по ночам.

      – Присцилла, послушай. Я сейчас уезжаю. Я не могу менять свои планы. Если хочешь, поедем куда-нибудь пообедаем, и я посажу тебя в бристольский поезд.

      – Говорю тебе, я ушла от Роджера.

      – Вздор.

      – Знаешь, я, пожалуй, лучше лягу в постель.

      – В постель?

      Она, не слушая меня, встала со стула, вышла из гостиной, стукнувшись о косяк, и пошла в свободную комнату, которая служила у меня спальней для гостей. Убедившись, что там нет постели, она тут же вернулась обратно, едва не сбив меня с ног. Так же стремительно прошла в мою спальню, села на кровать, швырнула в угол сумочку, скинула туфли и стянула жакет. Потом с глухим стоном принялась снимать юбку.

      – Присцилла!

      – Я должна лечь. Я всю ночь провела на ногах. Принеси сюда, пожалуйста, мой херес.

      Я вернулся с рюмкой.

      Присцилла стянула юбку, что-то при этом у нее разорвалось, мелькнула розовая комбинация, и вот она уже лежит под одеялом, вздрагивая и глядя пустыми, скорбно расширенными глазами.

      Я пододвинул стул и сел рядом.

      – Кончено мое замужество, Брэдли. Наверное, и жизнь моя кончена. Какая она была жалкая, никчемная.

      – Присцилла, не говори так…

      – В