Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы. Диана Гэблдон

посыльный был уже другой. И нет, я не видела, в какую сторону они поехали, и даже предположить не могу, куда направлялись. Лорд Джон всегда держал свою лошадь в конюшне Дэвидсона на Пятой авеню в двух кварталах отсюда.

      Вроде бы все складно… Если генерал Клинтон решит проверить, то наверняка обнаружит лошадь в ее стойле и, следовательно, придет к заключению, что лорд Джон Филадельфию не покидал. Ко мне как к источнику информации интерес он потеряет и разошлет солдат по городу проверить, куда же мог подеваться Джон Грей.

      И, если повезет, тот объявится прежде, чем город перетрясут сверху донизу, и сам ответит на все чертовы вопросы.

      – А что насчет Джейми? – с заметной тревогой спросила Дженни. – Он ведь в город больше не вернется, так?

      – Надеюсь, что нет.

      Мне вдруг стало мало воздуха, и не только из-за тугого корсета. В груди гулко колотило сердце.

      Дженни прищурилась и покачала головой.

      – Нет, не надеешься. Ты думаешь, он вернется. За тобой. И ты права. Как есть вернется. – Она задумалась, морща лоб, и вдруг заявила: – Лучше я здесь останусь. Вдруг он объявится, пока ты охмуряешь своего генерала. К тому же та особа с кухни мигом наколет его на вертел, стоит бедняге только перешагнуть порог.

      Я засмеялась, во всех красках представляя, как миссис Фигг встретит незваного гостя в своих владениях.

      – Кроме того, здесь надо прибраться, – добавила Дженни.

* * *

      Молодой лейтенант встретил припоздавшую меня с заметным облегчением, однако не стал хватать за руку и тянуть за собой по тротуару – просто предложил локоть и зашагал столь быстро, что мне волей-неволей пришлось перейти на рысь. До особняка, где обосновался генерал Клинтон, было недалеко, но день выдался жарким, и я вся взмокла, из-под шляпки выбились волосы, прилипая к щекам и шее, под лифом то и дело сбегали щекотные струйки пота.

      В просторной прихожей с паркетным полом мой конвоир со счастливым вздохом передал меня на руки другому солдату, а я улучила минутку, чтобы отряхнуть от пыли юбки, поправить шляпку и украдкой вытереть лицо и шею кружевным платочком. Занятая этим нелегким делом, я не сразу узнала человека, сидевшего на одном из позолоченных стульев у дальней стены.

      – Леди Грей. – Он встал, как только заметил мой взгляд. – Рад встрече, мадам.

      И улыбнулся, хоть и довольно холодно.

      – Капитан Ричардсон, – ровно сказала я. – Рада вас видеть.

      Руки ему подавать не стала, а он не поклонился. К чему притворяться друзьями, когда между нами вполне искренняя вражда? Именно Ричардсон вынудил Джона заключить наш брак, поинтересовавшись, нет ли у него личного интереса к особе, которую вот-вот должны арестовать по подозрению в шпионаже и распространении мятежных листовок (оба обвинения, к слову, были абсолютно справедливы). Джон заверил Ричардсона в своей беспристрастности, а два часа спустя я уже стояла в его гостиной, оцепенелая от горя, и отвечала «да» на какие-то вопросы священника.

      В те дни до Ричардсона мне не было никакого дела, я даже имени его не знала. Джон представил