Историкум. Мозаика времен. Андрей Дашков

размеров «гражданская», Юлия Асмолова. По краткому описанию Николаева, она занималась физикой высоких энергий и до войны работала в ЦАГИ у Чаплыгина.

      Что могло свести вместе такую разношёрстную компанию, никто из них не знал. Только Николаеву была известна истинная задача их работы в подземелье, но спрашивать его спецы не рвались. Они плотно проинструктированы особистами, не совали нос в дела других и были сосредоточены на собственной работе.

      Жизнь форта легла в колею. Манька, как окрестил корову старшина, снабжала гарнизон свежим молоком. Охрана периодически обстреливала редкие группы шатунов, которые не осмеливались нападать на хорошо укреплённый форт. Ситуация в войне поменялась на все сто восемьдесят, как утверждал комвзвода охраны лейтенант Лютенко, который по странной прихоти судьбы начал войну в сорок первом в том же лейтенантском звании, долго блуждал («як ци нимци», говорил он) в котле под Вязьмой, был ранен, по возвращении разжалован в рядовые и крещён огнём штрафбата… Никто лучше него не знал, что сейчас творится за мощными брустверами форта.

      Именно поэтому, сразу же после того, как за насыпью, на брюквенном поле, сухо застрекотали автоматы, Лютенко, подозревая худшее, вмиг поднял взвод. Трёхосный «броник», чихая от натуги, вкатился по насыпи на укреплённую площадку у ворот и тут же включился в дуэт со спаркой на водокачке.

      Когда во дворе разорвалась первая мина, под ложечкой у Лютенко ёкнуло. До сих пор шатуны не таскали с собой миномёты. После нескольких следующих разрывов лейтер понял, что, во-первых, миномёт у нападающих не один, а во-вторых, это был приличный калибр.

      И не фрицевский, похоже.

      Переползая из страны в страну на пузе в составе матушки-пехоты, он хорошо усвоил звуки работы типовых миномётов вермахта, но эти разрывы звучали по-другому. Он непонимающе глядел на желтоватый дымок, потянувшийся из воронки, где только что разорвалась мина.

      – Газы! Газы, мать вашу, газы-ы-ыы! – захлёбываясь, орал бойцам у амбразур Шпагин. Он мчался по диагонали от стенки форта ко входу в бункер, на ходу напяливая противогаз.

      Лютенко послушно, как во время учений, закрыл глаза, сделал выдох и сунул руку в противогазную сумку… но пальцы наткнулись на гладкую поверхность яблока. Он выложил противогаз пару дней назад. Ругая себя за легкомыслие, взводный почувствовал першение в горле, которое усиливалось с каждым вдохом, потом боль в лёгких… голова пошла кругом… Он видел, как его бойцы, надев противогазы, вели огонь, но звуки боя уже не проступали сквозь вату, которой кто-то невидимый обложил его, словно ёлочную игрушку. Он видел, что химик схватил в охапку выскочившую из бункера «вчытельку», как Лютенко называл Асмолову, и упал вместе с ней на землю, прикрывая от разорвавшейся рядом мины…

      Вата превратилась в мрак.

* * *

      – Окислительное число – штука предельно капризная и настолько же постоянная. Вот у вас в физике полно всяких констант, да? Химия, особенно химия галогенов, о