Красная Луна. Ким Стэнли Робинсон

Здесь есть несколько частных поселений, и некоторые старатели скитаются от одного к другому. Может, им это нравится. Но большинство подчиняется правилам.

      – И все же один мой знакомый американец пропал.

      – Который? И как это случилось?

      Та Шу объяснил. Чжоу Бао нахмурился и на какое-то время уткнулся в свой браслет.

      – Ничего хорошего, – заявил он. – Я не могу сказать, где он.

      – А думал, что сможешь?

      – Да.

      – И что, по-твоему, случилось?

      Чжоу вздохнул.

      – Ну, как ты и сам можешь предположить, здесь идет нешуточная драка кланов.

      – Как и везде.

      – Да. И тот, кто забрал американца, подставляет подножку местной администрации – выглядит так, будто она не контролирует ситуацию и нужно прислать сюда кого-то более надежного. И если администрации не удастся это предотвратить, то она лишится власти. Исчезновение превращает его в серьезную проблему наших взаимоотношений с американцами.

      – Но местные власти уж наверняка должны знать, где этот американец!

      Чжоу Бао покачал головой.

      – Не думаю. Если бы знали, он бы объявился. Потому что иначе у них возникнут большие неприятности. – Он махнул в сторону окна. Таймер приближался к нулевой отметке. – А теперь давай посмотрим.

      Прозвенел сигнал. И в ту же секунду линия горизонта, граница между черным небом и белым холмом, озарилась голубым.

      Та Шу вскочил на ноги, переполняемый чувствами. В легкой лунной гравитации любое необдуманное движение могло сшибить с ног. Но увидев эту потрясающую синеву, он не мог не качнуться вперед, а потом шагнул назад, чтобы восстановить равновесие. Он протянул руку и дотронулся до холодного оконного стекла, понимая, что может заляпать пальцами чистейшую поверхность. Голубая точка на горизонте расширилась влево и вправо и слегка побелела: океан покрывали облака.

      – Ты когда-нибудь видел чистый синий цвет? – спросил Та Шу.

      – Конечно. Чистейший. Тихий океан занимает почти половину Земли, и иногда над ним нет облаков. И порой он появляется первым.

      – Наверное, очень красиво.

      – Да, – кивнул Чжоу. – Всегда. Ты видишь свой дом. И чувствуешь, что это твой дом.

      – Да. – Та Шу приложил руку к сердцу. – Это что-то вроде голода. Или страха.

      – Ностальгия, – предположил Чжоу. – Или гордость.

      Чжоу использовал для обоих понятий западные названия, и Та Шу покачал головой, словно обдумывая это.

      – Мне кажется, лучше всего это описали предки, – сказал он. – Те, безымянные, давным-давно. – И в доказательство продекламировал свою любимую поэму в стиле юэфу, которая выглядела как нельзя более подходящей к этой минуте:

      Вновь и вновь ухожу, ухожу.

      Покидаю тебя наяву.

      Промеж нас расстояний лес,

      Мы на разных концах небес.

      Путь-дорога длинна, нелегка.

      Как нам встретиться, где и когда?

      И разлука грядет на века.

      Солнцу омут сплели облака.

      Я блуждаю, вернуться нет цели.

      О