Песнь бича. Макс Брэнд

Эмилиано. Дон Эмилиано, можно вас спросить?

      – Спрашивай, черт тебя побери!

      – Давайте, давайте! – подбодрил жандарма Леррас.

      – Когда вы увидели его, – начал Халиска, – он показался вам крупным мужчиной?

      – Да, – ответил Лопес.

      – С могучими плечами?

      – Да.

      – И тем не менее по тому, как он двигался, можно было определить, что он без труда взберется на дерево?

      – Да, – снова подтвердил дон Эмилиано. – Он двигался легко, как кошка… Да, очень похоже на кошку.

      – На нем была маска?

      – Да.

      – И поэтому вы не смогли как следует разглядеть его?

      – Да.

      – А цвет его волос?

      – Черный.

      – А цвет его глаз? Они, случайно, не были синими?

      Тут Лопес впервые за все время сорвался.

      – Да, синие, синие, синие! – закричал он. – Боже праведный! Этот человек прав! Это действительно был Эль-Кид!

      – Ой! – воскликнула Доротея. – Как бы мне хотелось увидеть его!

      – Доротея! – снова одернул ее отец.

      – В цепях и с петлей на шее, – закончила девушка.

      – Но что из всего этого следует? – оттягивая ворот рубашки, чтобы стало легче дышать, спросил дон Эмилиано.

      – А вот что. Когда Эль-Кид уезжал, то поклялся, что, если мать Хулио тронут хотя бы пальцем, он спустится с гор и свершит возмездие…

      – Да, это его слова. Но откуда вам они известны? Я говорил об этом только одному человеку, – полюбопытствовал Лопес.

      – Сеньор, слухами земля полнится, – парировал жандарм.

      – Ладно, не важно. Это правда, – нетерпеливо заключил дон Томас. – Но что нам это даст?

      – Очень многое, сеньор, – облизал губы кончиком языка Бенито Халиска.

      – Не тяните! – поторопил его Леррас.

      – Ведь мать этого Меркадо так и не тронули? – поинтересовался жандарм.

      – Она старая женщина, – вмешался дон Эмилиано, – и не несет ответственности за то, что ее сын спятил.

      – А если ее, предположим, бросить в тюрьму? Слегка выпороть – только для вида – и посадить за решетку? – предложил Халиска.

      – И что? – не понял дон Томас. – Не думаете же вы, что этот гринго Эль-Кид, каким бы дураком он ни был, будет настолько безрассуден, что примчится ей на выручку?

      – Сеньор, он всегда ведет себя безрассудно, когда дело касается его слова, – объяснил жандарм. – А в данном случае Эль-Кид дал обещание.

      – Он никогда этого не сделает, – покачав головой, возразил Леррас.

      – А вдруг сделает? Или все же не сделает? – пробормотала девушка.

      – Позвольте мне рассказать вам одну историю, – обратился к хозяину поместья Халиска.

      – Ну рассказывайте! – позволил дон Томас, доставая цигарку и прикуривая от спички, с готовностью зажженной доном Эмилиано.

      – Однажды, – начал жандарм, – к Эль-Киду, которого в стране гринго называют Монтана, явились двое проходимцев и поведали о богаче по имени Лэвери, чей сын много лет назад был похищен мексиканскими бандитами. У этого мальчика были