Последний секрет. Бернар Вербер

Финчер уже вернулся и дал понять посетителям, что больному вредно переутомляться и что на сегодня довольно. Он предложил им вернуться на следующий день и пообещал, что водное такси заберет их в 11 часов.

      Нет, пусть побудут еще. Мне необходимо их присутствие.

      – В общем, скорее поправляйся, – сказал на прощанье Бертран.

      Финчер подмигнул больному, глядя в его зрячий глаз.

      – У вас хорошая семья. Браво, месье Мартен.

      «Запертый человек» медленно опустил веко в знак согласия и благодарности.

      – Ваше ухо и ваш глаз – это плацдармы, с которых я начну завоевывать всю вашу нервную территорию. Это возможно.

      В тоне доктора Финчера звучала небывалая уверенность.

      – Все зависит от вас. Вы – исследователь. Вы распахиваете неведомые земли – собственный мозг. Это Эльдорадо третьего тысячелетия. После завоевания космического пространства человеку остается взяться за свой мозг, самую сложную структуру во всей вселенной. Мы, ученые, наблюдаем его снаружи, а вы займетесь экспериментами изнутри.

      Жан-Луи Мартену очень хотелось в это верить. Хотелось быть исследователем, находящимся на острие людского познания. Хотелось стать героем современности.

      – Вы можете добиться успеха при наличии мотивации. Мотивация – ключ ко всем поступкам. Я постоянно проверяю это на пациентах, а также на лабораторных мышах, поэтому могу вас заверить: захотеть – значит суметь.

25

      Капитан Умберто снимает чехол с инфракрасного передатчика с крылышками-антеннами, и «Харон» входит в узкий канал, ведущий к пристани, примостившейся под крепостью, у основания скалы. Там они причаливают к деревянному настилу.

      – Буду ждать вас здесь.

      На прощанье он берет руку Лукреции, гладит ее и целует, а потом кладет на ладонь какой-то легкий предмет.

      Оказывается, это сигаретная пачка.

      – Я бросила курить, – говорит она.

      – Берите, это будет ваш волшебный ключик.

      Лукреция пожимает плечами и прячет пачку. Она с облегчением ступает на твердую землю. Ее вестибулярный аппарат еще не отошел от штормового шока, в ногах дрожь.

      Исидор помогает ей выпрямиться.

      – Дышите глубже.

      Умберто открывает тяжелую железную дверь и пропускает их внутрь здания, потом с лязгом задвигает наружный засов. Им трудно совладать с внутренней дрожью: психиатрическая больница вызывает у обоих страх.

      «Я не сумасшедшая», – думает Лукреция.

      «Я не сумасшедший», – думает Исидор.

      Два поворота дверного запора. «Вдруг придется доказывать, что я не безумец?» – в страхе думает Исидор.

      Журналисты поднимают глаза. В скалу вделаны и закреплены раствором грубые камни-ступеньки. Она начинают карабкаться вверх.

      Подъем дается нелегко.

      Наверху им преграждает путь дородный человек с узкой короткой бородкой, в грубом шерстяном свитере, похожий на школьного учителя.

      – Что вам здесь надо? – спрашивает он, подбоченившись.

      – Мы журналисты, – объясняет Лукреция.

      Поколебавшись,