Жаркий Август. Книга Вторая. Маргарита Дюжева

ли вообще.

      Я параноик.

      Надо надеяться на лучшее, но у меня не получалось, никак.

      Смотрю на Тимура, пытаясь поймать его взгляд. Бесполезно, сидит в одной позе, сжав кулаки, чуть склонив голову. Плечи напряжены, дыхание тяжёлое.

      Только бы не психанул, не выкинул бы что-то непоправимое. Не сделал так, что все станет еще хуже, сложнее. Я даже боюсь представить, что у него кипит внутри, но понимаю, что если он не сдержится, то наступит катастрофа.

      – Неплохой раб, – внезапно выдает пристав. Я вздрагиваю от неожиданно прозвучавшей фразы. Тим весь подбирается, балансирует на самом краю выдержки. Однако мужик не обращает на его состояние никакого внимания и невозмутимо продолжает, будто говорит не о человеке, а о неодушевленном предмете, – судя по физической форме – сильный.

      Он серьезно надеется на то, что я отвечу??? Поддержу светскую беседу, пустившись в рассуждения о выносливости Тимура, о его физической форме? Скриплю зубами и демонстративно смотрю в сторону.

      Пристав словно не замечает моей реакции, продолжает рассматривать парня, отпуская попутно равнодушные комментарии:

      – С такими данными ему самое место где-нибудь на каменоломнях, где физический труд ценится.

      Тимур вскидывает на него быстрый яростный взгляд и снова опускает голову.

      Не смей! Хочется закричать, броситься к нему, встряхнуть, повиснуть на шее, чтобы удержать от любых действий, слов.

      А ещё хочется выкинуть из своего дома пристава. Схватить кляп и заткнуть ему рот, чтобы прекратил нести всякую чушь.

      Лазарев, не отрываясь, наблюдал за Тимуром. Мне кажется, даже не моргал, не шевелился, только на скулах играли нервные желваки.

      – Теперь я понимаю, почему она, – пристав кивнул головой в сторону двери, за которой скрылась Власова, – привязалась к вам. Такого можно по-разному использовать.

      Все, чувствую, Тимур сейчас сорвётся. Он медленно поднимает голову и мрачно смотрит на пристава. Вижу, как подбирается, словно тигр перед броском.

      О, черт!

      Понимаю, что сейчас реально начнется ад, и делаю шаг в его направлении.

      Меня опережает Никита. Я даже не заметила, как он оказался рядом с Тимуром. Тяжёлая рука опускается на его плечо и крепко сдавливает, не давая шевельнуться, отрезвляя.

      Тим словно выныривает из темной бездны, в которую начал погружаться. Поднимает мутный взгляд на Лазарева, который, как ни в чем не бывало, начинает разговаривать с приставом, правда, руку не убирает:

      – Да, крепкий парень попался. Сильный, – ещё жестче жмёт на плечо, – повезло, что послушный, лишних движений не делает.

      На последней фразе делает особое ударение.

      – Да? Странно, – пристав искренне удивляется, – с фиолетовой меткой и послушный? Нонсенс.

      – Хозяйка хорошая попалась. Вот он ее и не хочет расстраивать. Так ведь?

      Тимур, наконец, смотрит на меня. Впервые за все это время. Еле заметно киваю, призывая его к спокойствию. Взглядом пытаюсь погасить его порывы,