Жаркий Август. Книга Вторая. Маргарита Дюжева

Потому что это ни фига не просьба, приказ. А ещё потому, что я отчаянно не хотела втягивать Ника во все это болото. Ладно, я уже увязла по самые уши, так что не выплыть. Но его топить не собиралась.

      Бросила на Лазарева быстрый взгляд. Парень стоял, привалившись плечом к двери, и, нахмурившись, потирал подбородок. Потом легко выпрямился и подошёл ко мне, остановившись за моей спиной.

      – Добрый день, – сдержано, без единой эмоции произнес он.

      – Добрый, – Барсадов скользнул по нему быстрым, казалось, абсолютно равнодушным взглядом. Но я-то знала, что за это мгновение он просканировал его от и до. Тяжёлый мужик, опасный.

      – Мне нужно имя пристава. Имя твоей «подруги», – произнес он, взяв в руки карандаш.

      Я назвала имя и фамилию белобрысой, а Лазарев, в отличие от меня, запомнил, как звали пристава.

      – Все, я понял. Ждите.

      – Чего?

      В ответ взгляд, наполненный арктического холода. Поэтому заткнулась, проглотив все вопросы, что роились на языке.

      – Не дайте его увести. Поговорим позже, – стальным тоном, не терпящим возражения, произнес Игорь Дмитриевич и отключился. А я почувствовала, как по хребту мурашки побежали, потому что не знала, как трактовать его слова. Сомневаюсь, что это приглашение на дружескую беседу, скорее обещание медленной и мучительной расправы.

      – Черт, – выдохнула сквозь зубы, – он меня точно прибьет!

      – Ну и дядя, – хмыкнул Никита, – как катком прошёлся, хотя и двух слов не сказал.

      – Угу.

      – Хороши у твоего Тимура гены, ядерная порода.

      – И не говори-ка.

      В этот раз не стала ворчать по поводу фразы "твой Тимур". Мой! И не отдам его этой с*ке Власовой, чего бы мне это не стоило.

      – Надо возвращаться, – выдает здравую мысль Лазарев, – боюсь, как бы Тимур не выкинул какую-нибудь глупость. Если вспылит – сделает ещё хуже.

      Киваю:

      – Никит, ты иди. Я сейчас. Две минуты. В руки себя возьму и приду, а то трясет.

      Он потрепал меня по макушке и ушел из кабинета, а я, пользуясь тем, что осталась одна, судорожно вздохнула, прижав руки к груди. Пусть Барсадов старший на меня орет, пусть хоть прибьет, лишь бы помог удержать Тимура!!

      Глава 4

      Двух минут мне не хватило, чтобы прийти в себя. Сидела, устало потирая виски ледяными пальцами и глядя в одну точку. Внутри кипела адская смесь. Страх потерять Тимура, злость на саму себя, ярость по отношению к Марике, и все это подернуто тусклой пеленой усталости. Не физической, моральной.

      Когда же все наладится? Не одно, так другое! Только вздохнёшь свободно полной грудью, как очередной неприятный виток судьбы, и снова срываешься со скалы в пропасть.

      Похоже, жалеть себя вошло в привычку. Раньше столько не ныла, веселее была, жизнерадостнее, беспечнее, а теперь словно беззубая старуха, чьи лучшие годы остались позади.

      Мысли перескакивают на Тимура. Если я за три с половиной месяца болезни превратилась в настоящего нытика, то не удивительно, что он стал настолько чёрствым, закрытым за три года рабства.

      Поднимаюсь