Ядерная зима. Сборник рассказов. Сергей Гончаров

Напарник, коренастый парень лет двадцати пяти, шел позади с настолько скучающим видом, будто миллион первый раз пересматривал фильм. Замыкали шествие охранники.

      На каталке, друг на друге, лежало два тела. Мужчина, в джинсах и светло-зеленой футболке, а также обнаженная женщина с огромным швом на груди. Открытые глаза у мужчины создавали впечатление, что он просто прилег отдохнуть.

      – Свежак привезли, – усмехнулся Руслан. – Сегодня надо за ними особенно проследить. Женщина вряд ли спящая. Умерла во время операции, а вот мужик… У него все признаки спящего.

      – А что им лень было два стола взять? Или трупам уже все равно?! – проводила Вика взглядом саниторов.

      – Вообще-то именно так, – хмыкнул напарник. – Ничего, привыкнешь. Да и сама начнешь так делать.

      – Вряд ли. У меня все же есть уважение к покойным!

      – Пока есть, – поправил Руслан. – Пока ты с ними не работаешь, оно у тебя есть. С сегодняшнего дня оно начнет теряться. И, кстати, с чего ты решила, будто они покойники? Видела, у женщины кожа побелела, а в некоторых местах посинела? Это первые признаки разложения. Еще у нее разгладилось лицо, хотя по морщинам на теле видно, что лет ей этак за сорок. У мужика ж ничего подобного не наблюдается. Будто спит с открытыми глазами… Сейчас посмотрим куда их положат.

      Руслан понажимал кнопки, на одном из экранов появились санитары. Напарники пронаблюдали, куда завезли вновь прибывших.

      – И сколько в день привозят?

      – Двоих – троих. Потолок – пятеро.

      – Так мало?! – сопоставила размеры Вика даже побоялась представить цифру ежедневно в Москве умирающих.

      – Начнем с того, что в морг передаются все тела. Те, которые начинают разлагаться передаются сразу в ФСПКС. Те, что не разлагаются нормальным образом, отправляются к нам. Мы прикомандированы к району Алтуфьево, – пустился в пояснения напарник. – В моргах, естественно, не дураки сидят и вполне могут распознать потенциального спящего. У нас в универе и предмет новый ввели: «Распознавание спящих».

      – А ты на медика учишься?

      – На хирурга, – ответил Руслан. – Три года еще тарабанить. Так вот, в итоге сюда довозят тех, кто может очнуться. Например, не найти здесь тела с повреждением головного мозга, или без головы. Нет стариков и маленьких детей – они не могут быть спящими. Лишь люди от десяти до пятидесяти. Редко оживают с оторванными конечностями. И самое интересное… Почему-то бомжи и сумасшедшие не оживают вовсе, а вот среди зажиточного класса чуть ли не каждый первый спящий.

      – А куда их девают потом?

      – По-разному. Если человек при жизни имел обширные знания в какой-то области, то эти знания из него «выкачивают», – посмотрел на напарницу и пояснил. – В смысле заставляют записать или каким-то образом сохранить. Если человек серость, как мы с тобой, то исследуют. Разрезают, ставят эксперименты… Все такое в общем.

      – Страшно, – сказала Вика. – Живешь, живешь… А потом тебя разрезают, эксперименты ставят…

      – Наверно страшно, – согласился