Иоанн III Великий. Исторический роман. Книга 1, часть 1—2. Людмила Ивановна Гордеева

Конечно, и ее младшенький, Федор, неплох, да со старшим разве сравнишь?! Меньшой в отца пошел – с ленцой, да и статью не выдался. Дмитрий же был весь в нее, в их породу – и красив, и умен, и пригож…

      Она поймала себя на мысли, что все время думает о сыне в прошедшем времени, и тут же повернулась к образам, начала креститься:

      – Прости меня, Господи, грешницу, да что ж это я себе-то позволяю!

      Раздался легкий стук в дверь, и вошла горничная Лизавета.

      – Госпожа, к вам посадник, а с ним еще народец!

      – Проси, Лиза, в гостиную, я сейчас спущусь.

      Она привела себя в порядок, закрыла голову дорогим убором и пошла вниз. Ее уже ждали Василий Ананьин, Никита Ларионов, еще несколько бояр, тут же присутствовал тихий теперь бывший ключник архиепископский Пимен. Присудив выплатить из своего кармана тысячу рублей в казну владыки, правительство новгородское выпустило его из темницы. Лишившись сана ключника, но, не потеряв еще надежды рядом с Марфой стать все-таки владыкой Новгородским, он стал ей активно служить. Ходил по городу, собирал вести, подвизался по старой дружбе и в архиепископском дворе, и при посадском приказе – все знал, обо всем был в курсе, и потому Марфа охотно его выслушивала. Кроме того, хоть Пимен и выплатил огромную сумму в казну, никто не сомневался, что и после того он оставался одним из богатейших людей в городе: хитрый и изворотливый бывший ключник, не боясь Божьего гнева, давно предпочитал свою казну владычьей.

      Солидный народ не спеша расселся на лавках вдоль стен, лишь усталый и мрачный степенный посадник Василий Максимович Ананьин тяжело опустился на стул возле стола рядом с Марфой.

      – Ну что, плохи наши дела, – констатировал он, тяжело вздохнув. – Видно, надо соглашаться на переговоры.

      – Да хоть бы чуток оборону-то выдержать, глядишь и мягче стал бы великий князь, меньше бы с нас откупа затребовал, – не менее мрачно выговорила Марфа, все еще не желая так просто и легко сдаваться. – Неужели, совсем надежды нет? Может, всё-таки Казимир соберется нам помочь – обещал же!

      – Это все мечты несбыточные, – жестко отрезал боярин Никита Ларионов, занимавший обычно нейтральную, осторожную позицию. – Я вас и прежде предупреждал, что нам нечего от Литвы ждать добра, не дождемся.

      – А я все же считаю, что надо держать оборону, – вмешался ярый сторонник Литвы боярин Иван Афанасьев, полный, солидный человек с длинной нестриженной бородой. – Конечно, свобода усилий требует, сама по себе не приходит, за нее постоянно надо сражаться. Стены у крепости прочные, пушек много, народу полно сбежалось, неужто не выстоим?

      – Что ты говоришь? – удивился осторожный боярин Никита. – Да в городе того гляди голод начнется, а ты про оборону!

      – Так ведь и противнику продукты с неба не падают. Они все в округе пожгли, а войск – туча, и все тоже есть хотят, они-то разве смогут тут долго простоять?

      – Им есть откуда привезти, а нам откуда? – стоял на своем Никита. – Еще один-два дня, и голодный