Дама на ривере. Алексей Борисов

на Венедикта Ленка накатала под рякинскую диктовку после того, как тот пригрозил отобрать за долги квартиру и продать. В связи с чем благовоспитанный юноша заподозрил, что так просто она заявление из ментовки не заберёт.

      Флоп

      Потянулись дни – нудные и тоскливые. С утра Венедикт шел на работу – доставал из чулана деревянную лопату и под бдительным присмотром Глисты-секьюрити «с хреном изо лба» скреб наледь перед крыльцом. Удалившись за угол, он зарывал лопату в снег, переваливал через изгородку и валил «по делам». В катран ему путь был заказан, но интернет-трейдинг относился к другой отрасли обмишуливания лохов, и Венедикту даже разрешали поиграть на бирже «по маленькой» за счет заведения.

      До ломоты в глазах он следил за котировками, искал «свечки» и пытался угадать «пункт», когда надо продавать. Но ему не везло, и бумаги, на которые он ставил, падали, едва только он их покупал. Менеджер с печальным вздохом записывал за Венедиктом очередной должок, и он шел в общагу поедать лагерную похлебку из гнилой капусты с чаем на мешковине на запивку.

      После обеда темнело рано; Венедикт откапывал лопату и сдавал ее обратно в чулан. Убить время иначе, кроме как отправиться в курилку на третий этаж к обездоленным ипотекой или застройщиками мужикам, не хватало фантазии.

      Мужики курили жесточайший самосад, которым снабжал общежитие Славка с огорода своего папеньки-мироеда. Зарплату за хозяйственные работы внутри общежития Рякин платил талонами, которые отоваривались в столовой либо в общежитском ларьке, которым заведовал Билли.

      Едучий дым выбивал слезу и кашель. Мужики, по преимуществу, нигде не работали или отсиживали часы за грошовую зарплату в забытых богом ООО-шках или разоренных очередным кризисом «флагманах индустрии». В курилке начинали кучковаться с обеда. Степенно гомонили, какие цены будут с первого числа, о том, что скоро надо ехать к родителям картошку сажать, и в какой бане «дешевше» мыться. Если Венедикт отпускал ерническое замечание, замолкали и выжидали минуты полторы – будто произнесение слова сразу вслед за венедиктовой филиппикой автоматически причисляло человека к сонму нелояльных.

      Однажды Венедикт попал в курилке на коллективную читку медийного опуса – мужики регулярно покупали местную прессу на самокрутки. Опус был посвящен Славке Рякину:

      «Я встретился с ним в его рабочем кабинете, – бодро вещал корреспондент уездного издания. – Простое русское, славянское лицо, широкие, крепкие плечи. Смекалистые глаза крестьянского сына. С первого момента знакомства с Вячеславом Рякиным возникает ощущение простой и уверенной силы, народного духа. Невольно на ум приходят слова: "Самородок земли русской»!

      – Времена ныне такие, – уверенно интервьюировался «самородок», – что в одиночку не выстоять. Сейчас со всех сторон идет массированная атака на святые, вошедшие в плоть и кровь каждого российского человека понятия коллективизма, общинности, соборности. Мы знаем, кому это и зачем надо. И не пойдем на поводу