Княжья Печать. Александр Сергеевич Харламов

со снадобьями и мазями, необходимыми варягу в путешествии, лежала грамота из Обители, я ее с триумфальным видом достал ее из недр мешка. Бросил под ноги старшему, предлагая прочесть. Читать тот не умел, но нутром опытного стражника почувствовал неладное. Уж слишком спокойным я был, слишком с надменным видом стоял, ожидая окончания разбирательства. По крайне мере, я надеялся, что вид у меня именно такой, надменный.

      Старший коротко кивнул своему гридню, который владел в этом патруле грамотой, предлагая прочитать. Тот долго щурился на желтый пергамент, шевелили про себя губами, разбираясь в старой клинописи, а потом ошарашено заявил своему начальнику, который уже и без того понял, что первая на сегодня добыча от него уплывает:

      – Он Варяг!– я с удовольствием поймал на себя испуганный взгляд второго гридня, заросшего могучими мышцами с ног до головы так, будто он и не выходит из детинца.

      – А усы?– недовольно поморщился старший, все еще сомневаясь в моем происхождении.– У ловцов за нечистью усы синие, говорят…

      – Не отросли еще!– отмахнулся я. Разборка затягивалась. И мне это уже начинало надоедать. Солнце взошло уже довольно высоко, осветив своим ярким светом острые еловые верхушки. Ворота Кижевского тына уже открылись, и в них заспешил торговый люд, не успевший вернуться вчера вечером к их закрытию. Мысль о том, что надо перекусить не давала мне покоя, непонятная печать жгла карман, а тут эти…Я брезгливо сплюнул на землю, нарочно пытаясь вывести их из себя.

      – Коль не верите, проверьте!– от демонстративного плевка старший побледнел. Усы заострились кверху, но умом он понимал, что если я действительно варяг, то им в схватке однозначно придет конец. А потому рисковать он не хотел. Вернул грамоту обратно, подавая мне ее вместе с тесьмой, коротко кивнул и процедил сквозь зубы:

      – Добро пожаловать в Киж, Варяг!– отменный служака, подумал я про него. И выдержка есть…Однако, в Киже ему лучше больше на пути не попадаться. Судя по характерному прищуру, злобу на меня затаил в душе лютую.

      – Благодарю!– кивнул я в ответ, собирая свои скудные пожитки в мешок. Стражники двинулись куда-то вглубь леса, искать добычу помельче, а я зашагал к воротам столицы самого северного из пяти княжеств.

      Киж отличался от всех остальных государств нашего континента. И только то, что наша Обитель располагалась в Мертвых горах, и пейзаж там был ничуть не лучше, чем этот, примиряло меня с этой крепостью. Угрюмые мшистые избы-пятистенки, сложенные из огромных, в два обхвата бревен лиственницы, грязные улицы, виселица посреди главной площади перед княжеским теремом – все это навевало тоску и уныние. По узким дорожкам брели торговые люди в черных и коричневых одеждах, на их лицах ни одной улыбки, я так и не заметил. Все хмуро и строго, словно обратно вернулся в родную Обитель, где варяжский устав превыше всего.

      Главная забота местных жителей – это заготовка леса – труд тяжелый и неблагодарный. Покупают его за бесценок, а сил уходит на вырубку много. Может потому кижане столь неприветливый народ. Вот в Агее говорят,