Инженер своей судьбы. За Союз. Владимир Сергеев

сынок, вернулся … – выдохнула женщина и начала заваливаться на стенку.

      Игорь, стоящий рядом, едва успел подхватить её под руки. Усадил, а затем и уложил, обмякшее тело, на ближайшую кровать.

      – Быстро за медсестрой, – крикнул, вставая с кровати, Семён и я помчался в сестринскую, так как уже был на ногах, возле кровати с лежащей женщиной.

      Промчавшись по коридору, я вломился к медсёстрам:

      – Там женщине плохо, сознание потеряла!

      – Какой женщине? – поставив кружку с чаем на стол, спросила Марина, которая кормила нас завтраком.

      Другая медсестра в это время уже брала какие-то лекарства и складывала их в небольшую сумочку.

      – Она мне халат принесла, – произнес я, отступая в коридор.

      – Любовь Павловна! – воскликнули они одновременно, и, выскочив следом за мной, быстрым шагом, почти бегом направились в нашу палату.

      Они быстро привели Любовь Павловну в чувство, правда, не обошлось без нашатырного спирта. Под руки они увели её к себе, подбадривая и успокаивая. Мы всей палатой высыпали в коридор, провожая их взглядом. Вернулись мы, только убедившись, что они благополучно скрылись за дверями своей комнаты.

      – Да, сердечко наверно шалит у Любушки, – задумчиво проговорил Алексей Иванович, а Семён молча покачал головой.

      В палате повисла тягостная тишина, каждый думал о своём. А потом, все продолжили заниматься своими делами, прерванными в результате произошедшего с женщиной обморока.

      – Пойдем обедать, все уже потянулись, – вернувшись с очередного перекура, сообщил Игорь и народ засуетился.

      – Я попозже пойду, пусть народ рассосётся. А то я долго стоять не могу, нога болит, – не вставая с кровати, произнёс Семён.

      – Я тогда тоже с тобой, – поддержал я его, решив дочитать последнюю статью и заодно отнести газеты на стол в коридоре.

      На обратном пути, я рассчитывал взять там что-то новенькое, потому что кроме чтения делать было абсолютно нечего. Время за чтением шло быстрее, а соседи, видя, что я читаю, не приставали с расспросами. Я читал, но не очень вникал в смысл прочитанного, мысли были о бедной женщине. Что она такого увидела в моих глазах, раз потеряла сознание. Было очевидно, что плохо ей стало только из-за встречи со мной. А может, это просто совпадение, а виновато сердце, как сказал наш ветеран.

      Но я помнил, что она упомянула какого-то «Витеньку», короче одни вопросы, ладно хватит голову ломать, своих проблем выше крыши. Соседи тем временем вернулись за исключением Игоря, он опять пошёл в курилку, и Семен, кряхтя, поднялся с кровати:

      – Пошли Максимка, теперь наша очередь, а то Маринка уйдет, останемся голодными.

      Зайдя в столовую, в которой было почти пусто, мы, взяв посуду, направились на раздачу пищи, где по-прежнему заправляла уже знакомая мне медсестра.

      – Как там Любовь Павловна? – спросил Семён, подавая девушке тарелку.

      – Мы её домой