Инженер своей судьбы. За Союз. Владимир Сергеев

чем после падения в колодец, значит, я опять ей приложился. Утренняя шишка на затылке тоже никуда не делась, а значит, можно симулировать амнезию, то есть полную потерю памяти. Утром начнутся расспросы: кто, откуда, где документы, а я скажу, что ничего не помню, только имя – Максим. Имя я решил «вспомнить», а то совсем запутаюсь. Естественно, подключится милиция, тем более было ДТП, ну и пусть разбираются, а я посмотрю, как будут развиваться события.

      В этом мире у меня никаких следов, естественно, все розыскные мероприятия зайдут в тупик. А пока будут разбираться, по крайней мере, на улицу не выкинут, и кормить будут, всё-таки социализм за окном. Может, в конце концов, выдадут новые документы и всё как-то образуется. С этими мыслями я и заснул.

      Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо:

      – Вставай парень, пора на завтрак идти, уже обход скоро.

      Открыв глаза, я увидел мужика средних лет, в футболке и трико, правда одна гача была обрезана по колено, а дальше виднелся гипс.

      – Тебя, как зовут, молодец? – продолжил он, видя, что я открыл глаза.

      – Максим, – ответил я, вспомнив своё ночное решение и садясь на койке.

      – Только мне одеть нечего, – проговорил я, озираясь по сторонам в поисках своего костюма.

      – Не беда, накинешь мой халат больничный, я в нём только курить хожу на улицу, – мужик поднялся со стула и, опираясь на костыль, поковылял к своей кровати.

      Попутно, указывая рукой, он начал знакомить меня с обитателями палаты.

      – Это Игорь, – он указал на ближайшую ко мне койку, – это Алексей Иванович, Толик, Николай, а я Семён, можно просто Сеня, – закончил он знакомство, как раз дойдя до своей койки.

      – На, бери, – положил он на край кровати толстый халат, тёмно-коричневого цвета, – а то, мне ещё ходить тяжело, со своей ногой, да пойдём в столовую, а то все уже позавтракали.

      И Семён поковылял к двери. Я накинул халат и отправился вслед за ним. Идти оказалось совсем рядом, буквально через две палаты мы зашли в помещение небольшой столовой. Девушка в белом халате, из бачка, накладывала в протянутые тарелки манную кашу, ложила сверху кусочек масла, из небольшой кастрюльки, и наливала в стаканы чай. Возле неё образовалась небольшая очередь и Семён, встав в неё, кивнул мне:

      – Максим, вон там тарелки возьми и стаканы, ложки потом возьмём.

      Я взял со столика в углу посуду и вернулся в очередь. Через несколько минут мы подошли к девушке и Семён, поздоровавшись, сказал:

      – Марина, это новенький, Максимом кличут. Его ночью, на скорой привезли. После ДТП.

      – Да, знаю я, сама руку перевязывала, – улыбнулась она.

      – Как рука-то? – стрельнула она в меня голубыми глазами.

      – Да ничего, болит немного, – промямлил я в ответ.

      – До свадьбы заживёт, – подвёл итог Семён, – ты, это, Марина, скажи Любовь Павловне, чтобы ему одёжку какую-нибудь выдала, а то у него