Девушка, которая не умеет петь. Злата Косолапова

времени, как их путь подходил к завершению, дождь, пусть и нехотя, но прекратился. Но, несмотря на поздний час, небесных светил не было видно даже мельком, а небо, всё ещё затянутое плотной пеленой грозовых туч, казалось низким, словно сырой потолок подземелья.

      Агата, вся вымокшая и промерзшая до кончиков пальцев, ехала верхом, сидя перед Шианной, благодаря чему хотя бы спина была согрета. Другие девочки – Лиза и Анна – сидели на лошадях подле тех двух поспоривших ранее разбойниц. На протяжении их долгого пути через тёмный и зловещий лес, пугающий отрывистым шорохом и страшным хрустом веток, Агата то и дело возвращалась к мысли о том, что в этот уходящий в прошлое день, её жизнь меняется кардинально и навсегда. И пусть Агата находилась в явной опасности и ей в ближайшее время могла грозить смерть, служанка отчего-то чувствовала странную лёгкость. Может быть, от того что ей всё-таки удалось избежать страшного наказания плетьми, обещанного леди Осткард, а может, и от того, что ей больше не придется просыпаться ранними утрами и до полного изнеможения работать в саду хотя бы в ближайшее время. И это уже делало её счастливой.

      На самом деле облегчение наступило потому, что Агата возможно наконец-то обрела свободу от гнёта Изабеллы Осткард. Как это ни смешно, но действительно свободу, пусть и в плену у рыцарей ночи.

      Снова завыл ветер, и Агата завертела головой, осматриваясь. Тяжелые валуны были гладкими, некоторые острыми или ступенчатыми, из-за них то и дело выглядывали увешанные паутиной и мхом корни поваленных деревьев. Янтарные капли липкой смолы переливались на сосновых стволах, и пушистые еловые ветки покачивались из стороны в сторону, сверкая россыпью дождевых капель. Должно быть, когда в этих местах не бывало дождя, земля здесь была сухой и твёрдой, усыпанной иголками и корой, отчего и сейчас грязи было не так много, да и не так глубока она. Это ощутимо помогало лошадям быстрее передвигаться по витым тропкам.

      Для Агаты было ясно, что эти места находились далеко от замка её отца. Лес, в который они приехали, был темным, хвойным. Совсем не таким звенящим и светлым, как Осткардские леса. Окружение скорее напоминало Агате её родные северные края – Нортон, тоска по которому терзала её сердце уже двенадцать лет.

      Очевидно, то, что чаща просматривалась здесь весьма плохо, давало возможность с наибольшим преимуществом разбить лагерь для временного пребывания. Неудивительно, что именно в этой чаще разбойники и обосновались. Лагерь их оказался небольшим, хорошо освещенным.

      Агата заметила его только тогда, когда лошадь Шианны перебралась через узкую канаву и вышла к лесным скалам, на мокрых склонах которых мерцали отражения костров. Не без облегчения служанка подумала, что их мучительный путь подходит к концу. Дрожа от холода в платье, тяжелая ткань которого, вымокшая до последней нитки, облепила тело, Агата искренне надеялась, что ей дадут возможность хотя бы немного обсохнуть возле огня.

      Лошади разбойниц прошли