Записки сержанта. Владимир Владимирович Чихнов

женщин. – Боитесь проверки? Так вас и надо. А то ишь, свободу почувствовали. Дай вам только свободу, быстро на шею сядете и ножки свесите.

      – Какую свободу ? – не совсем понимала Клавдия.

      – А то, что вам теперь придется поджать животы. В обеденный перерыв теперь в магазин не сходите.

      – Подумаешь.

      – Конечно, что тебе начальник. Ты сама себе начальник. Замуж тебе надо, пока молодая. А то лет через пять тебя никто замуж не возьмет. – Не унимался Клюев.

      – Это не твоя забота!

      Раз как-то начальник цеха решил приструнить женщин, чтобы они не задерживались с обеда, не простаивали длинных очередей в заводском магазине, и получил отпор. Особенно неистовствовала Клавдия:

      – А когда нам ходить? В шесть часов магазин закрывается. – Клавдия покраснела, маленькие глазки ее стали еще меньше; жирное лицо залоснилось. – Надо тогда магазин закрыть. Никому – так никому! Пусть и бухгалтера не ходят в магазин!

      Клавдия росла и воспитывалась в детском доме. Закончила восемь классов, пошла работать. Получила специальность токаря, вышла замуж. Появился ребенок. Все как у всех. Но скоро муж запил, стал изменять. Развод. В прошлом году Клавдия получила квартиру. Жизнь налаживалась.

      3

      За столом у доски «Будни цеха» сидели Сидорчук, Плотников, Бобров и Копылова.

      – Он попросил ее закурить, а она его матом, – рассказывал Сидорчук, строя из домино замысловатые фигуры. – Он ее ударил. Она упала, стукнулась виском об ограду. На следующий день ее нашли мертвой. Дали ему пять лет. Непреднамеренное убийство. К тому же он сам во всем сознался, пришел с повинной.

      Плотников курил, он уже слышал эту историю, было неинтересно. Зато Зойка Копылова слушала Сидорчука, затаив дыхание. Высокая, худая. Она в первый же день работы в цехе (работала она уже пять лет) получила прозвище «Журавль колодезный». Ей не было еще тридцати, а выглядела на все сорок. Четыре раза выходила замуж. Детей у нее не было, рожала все мертвых.

      – Зойка, ты когда пойдешь учиться в техникум? Собиралась. Давай учись! – сердито сдвинул брови Бобров. – Или ты всю      всю жизнь будешь работать инструментальщицей, по совместительству – уборщицей?

      – Я, Олег, на следующий год буду поступать. Подготовиться надо.

      – Да ты никогда не подготовишься. Потому что тебе лень.

      – Олег, что ты пристал к женщине: учись, да учись! Она ученая. Верно? – подмигнул Плотников Зойке.

      – …да, ученая, – кокетливо повела плечами Зойка.

      – Она сама кого хочешь научит… – был Плотников большой любитель всякого рода неприличных разговоров.

      – Старый черт! Через два года на пенсию, а все о женщинах думает. – И Зойка длинно рассмеялась. Холодно блеснули ее сплошь стальные зубы.

      – А я и забыл, ты же у нас девочка.

      – Да, девочка.

      – Девственница.

      – Ладно, хватит! Прекрати! – прикрикнул Бобров на Плотникова. – Она тебе в дочери годится.