Шахматы. Чёрная королева. Юлия Флёри

перехватила это выражение от бабушки по линии отца. Старая горбатая еврейка терпеть меня не могла и ничуть этого не скрывала. А Светочку любила и всячески выделяла. Сначала я маленькая была и не замечала, а потом мне всё компенсировала родительская любовь и было всё равно. – Проговорила Марта, языком прищёлкнув, но доля желчи в её словах всё же чувствовалась.

      – Но ты говорила про страшную тайну.

      – О, а ты, видимо, очень любишь тайны. – Склонив голову набок, Марта сверкнула глазами.

      – Я журналист. Обнародование чужих тайн – это моя профессия.

      – Высшей степени профессионализм, это когда ты раскрываешь чужие тайны с позволения их носителей.

      – Для тебя, Марта, я сделаю исключение и всё услышанное оставлю при себе.

      – Как искренне. Я сейчас растрогаюсь! Выпьем! – Бокал протянула и задумалась над тем, чтобы произнести тост. – За тайны, которые останутся между нами. – Многозначительно подмигнула и посмаковала вино, сделав один маленький глоток. – Мама отца не любила. – Проговорила Марта задумавшись. – Это был один из тех браков, который родился не на небесах, а в кабинетах двух состоятельных мужчин. Мама была молода и красива, а отец умён и прочно стоял на ногах в свои двадцать с небольшим. Света родилась в первый же год брака и стала точной копией отца: невысокого росточка, пухлой, круглолицей и в очках. Отец любил детей, хотел большой семьи и на мать с каждым годом давил всё сильнее. А она… как я сейчас понимаю, она просто терпеть его не могла. Была неприлично для девушки того поколения своенравна и холодна как истинная аристократка, чем просто разбивала ему сердце. Папа хотел закрепиться в восприятии матери как отец её детей и как заботливый муж, потому продолжал настаивать на наследнике, а мама смотрела на Свету и украдкой вытирала набежавшие слёзы. Она так и не простила себе того, что её Светочка была не идеальна. Не такой, какой должна быть дочь красавицы своего времени. Подобной ошибки очередной раз мать позволить себе не могла и к моему рождению подготовилась основательно. Я была зачата в любви и счастье. С другим мужчиной. – Выразительно округлив глаза, Марта усмехнулась. – Поговаривают, что скандал тогда случился просто грандиозный. Старая еврейка разрывалась – не отец. Отец, наоборот, винил себя в том, что так и не смог сделать маму счастливой и не смел её ни в чём упрекнуть. И если первая беременность проходила тяжело и в постоянном моральном давлении, то вторую, вынашивая меня, мать наслаждалась жизнью. Пела и танцевала, находясь в состоянии постоянного блаженства. А через пять лет после родов умерла. Я до сих пор уверена, что это было проклятьем старой еврейки, которая стала высыхать точно после того, как проклятье исполнилось.

      – Не особо ты почитаешь стариков. – Заметила Алёна, а Марта вытянула губы и развела руками.

      – Они ворчливы и нетерпимы к чужим слабостям. За что их любить?

      – А как же уважение к предкам? Почитание их светлой памяти?

      – Родственников нужно любить издалека. И чем дальше, тем крепче любовь. Слышала такое?

      – Слышала, но никогда не понимала этого выражения. Я своих родственников люблю всех без исключения.

      – Да,