Жизнь Микеланджело. Ромен Роллан

тот, что силою ведет меня к тебе, увы, увы, увы, закованного в цепи? А ведь я свободен!

      Chi è quel che per forza a te me mena,

      Ohime, ohime, ohime!

      Legato e strecto, e son libero e sciolto?[118]

      Как может быть, что более себе я не принадлежу? О Боже! О Боже! О Боже!.. Кто отторг от меня мою душу? Кто более властен над нею, чем я сам? О Боже! О Боже! О Боже!

      Come puo esser, ch’io non sia piu mio?

      О Dio, о Dio, о Dio!

      Chi m'ha tolto a me stesso,

      Ch'a me fusse piu presso О piu di me potessi, che poss’io?

      О Dio, о Dio, о Dio![119]

      В Болонье, на оборотной стороне письма от декабря 1507 г., он набрасывает сонет, принадлежащий к числу его юношеских сонетов и напоминающий изысканной чувственностью образы Ботичелли:

      Как счастлив искусно сплетенный из ярких цветов венок на ее златокудрой головке! Цветы теснятся вкруг чела, споря о том, кто первый коснется его поцелуем. Платье, охватившее стан и ниспадающее до земли свободными складками, счастливо от раннего утра и до поздней ночи. Золотая ткань неустанно ласкает ей щеки и шейку. Но безмерное блаженство выпало ленте с золотою каймой, что опоясывает грудь, нежно ее сжимая. Пояс словно говорит: «Я вечно хочу обнимать тебя!..» Ах, будь это мои руки![120]

      В большом стихотворении – своего рода интимной исповеди[121], которую трудно передать дословно, – Микеланджело в выражениях, до странности откровенных, описывает свое любовное томление:

      Когда я не вижу тебя хотя бы день, я не нахожу себе места. Когда тебя вижу, ты для меня, как пища для голодного… Когда ты улыбаешься мне или кланяешься на улице, я загораюсь, как порох… Когда ты говоришь со мной, я краснею, не могу вымолвить слова, и великое желание мое внезапно гаснет…[122]

      В другом стихотворении он горько жалуется:

      Ах, какой нестерпимой мукой разрывает мне сердце мысль, что та, которую я безгранично люблю, меня не любит! Как же мне жить?..

      …Ahi, che doglia 'nfinita

      Sente ‘l mio cor, quando li torna a mente,

      Che quella ch’io tant’amo amor non sente!

      Come restero ’n vita?..[123]

      Приведем еще несколько строк, написанных на эскизах к мадонне для капеллы Медичи:

      Только я один пылаю во тьме, когда солнце, спрятав свои лучи, покидает нашу планету. Все наслаждаются, а я, в муках распростертый на земле, стенаю и плачу[124].

      В могучих скульптурах и в живописи Микеланджело тема любви отсутствует: в них он выражает лишь самые героические свои мысли. Он словно стыдится дать здесь волю сердечным слабостям. Доверяет он свои тайны одной лишь поэзии. Только в стихах Микеланджело открывает нам муки сердца, пугливого и нежного под суровой оболочкой:

      Люблю; зачем я только родился?

      Amando, a che son nato?[125]

* * *

      Окончив роспись Сикстинской капеллы, Микеланджело возвращается во Флоренцию: Юлий II умер[126], и ничто больше не удерживает его в Риме. Он может снова приняться за любимое свое творение – гробницу ныне усопшего папы. По договору он обязуется сделать ее за семь лет[127]. На целых три года он весь ушел в эту работу[128]. В эту

118

«Стихотворения», сонет V. – Р. Р.

119

«Стихотворения», сонет VI. – Р. Р.

120

«Стихотворения», сонет VII. – Р. Р.

121

По выражению Фрея, который без достаточного, на мой взгляд, основания относит стихотворение к 1531–1532 гг. Мне кажется, что оно написано много раньше. – Р. Р.

122

«Стихотворения», сонет XXXVI. – Р. Р.

123

«Стихотворения», сонет XIII.

К тому же времени относится знаменитый мадригал, который композитор Бартоломео Тромбончино еще до 1518 г. переложил на музыку:

«Откуда взять мужество жить вдали от вас, мое счастье, если не просить вашей помощи в час расставанья? Эти рыданья, эти слезы, эти вздохи, которыми провожает вас мое бедное сердце, доказали вам, мадонна, как близка моя смерть и как велики мои муки. Но если правда, что разлука не изгладит из вашей памяти моего верного служения, я оставлю вам свое сердце: оно не принадлежит мне более».(«Стихотворения», сонет XI). – Р. Р.

124Sol’ io ardendo all’ ombra mi rimangoQuand’ el sol de suo raggio el mondo spoglia;Ogni altro per piaciere, e io per doglia,Prostrato in terra, mi lamento e piangho.(«Стихотворения», сонет XXII). – P. P.

125

«Стихотворения», сонет CIX, 35.

Cp. эти лирические стихи, где любовь и страдание почти синонимы, с сладострастным восторгом нескладных юношеских сонетов Рафаэля, написанных на обороте эскизов к «Триумфу религии». – Р. Р.

126

Юлий II умер 21 февраля 1513 г., через три с половиной месяца после торжественного открытия фресок Сикстинской капеллы. – Р. Р.

127

Договор от 6 марта 1513 г. Новый, расширенный по сравнению с первоначальным, проект включал 32 больших статуи. – Р. Р.

128

За все это время Микеланджело, по-видимому, принял лишь один заказ – «Христа» для церкви Санта-Мария-сопра-Минерва. – Р. Р.