Палитра его пороков. Анна Веммер

но ванная слишком далеко.

      Бежать! Как можно дальше и скорее! Оказаться далеко-далеко, в безопасности и тепле.

      – Жень…

      Денис стоит в проходе. Губа разбита, под глазом зреет синяк. Не знаю, кому из нас досталось больше. Эта мысль неожиданно веселит. Нервное, наверное.

      – Не надо! – Я поражаюсь тому, как звенит голос.

      Он без слов пропускает меня к выходу. Даже в глаза не смотрит.

      А мне хочется плакать, потому что его я представляла, когда думала о счастливом будущем. О нем думала как об отце моих детей. Им жила!

      Не смог, не стал, не защитил… все равно бы, конечно, не справился, но я бы знала, что он пытался! Знала, что хотел, знала, что не желал мне зла. Его "не буду" – приговор куда более жуткий, чем то, что сделал Сергей.

      – Женьк, ну их трое против одного…

      – Замолчи! – рычу и слезы все-таки оставляют две новых дорожки на высохших щеках.

      Он протягивает мне контейнер с фруктами, все так же отводя глаза. Мне хочется швырнуть ему этот контейнер в лицо, расцарапать его, кричать, драться, заглушить как-то опустошающее ощущение предательства! Но я представляю, как сонная Элька спросит "А что ты мне принесла?", и заставляю себя взять фрукты.

      Это унизительно. Больно.

      Но ради племяшки я должна держаться.

      Глава вторая

      – Ну вот, – говорю я, – теперь ты – котенок.

      – Р-р-р-р! – кривляется чудесная девчушка и морщит нарисованный носик. – Я тигр-рр-ь!

      – Она только "Р" выговаривать научилась, – поясняет мама. – Хвастается.

      Отдает мне деньги и вручает дочке большой ком сладкой ваты. Я бы тоже не отказалась от сладкой ваты, хотя, пожалуй, мороженого хочется больше. Но в парке оно жутко дорогое, а оставить инвентарь и уйти в супермаркет я не могу. До конца смены еще два часа. Потом быстро убрать складные столик и два стула в подсобку, собрать краски и все инструменты, и бежать за Элькой в садик. Дома поделать с племяшкой задания, а вечером сесть за заказ, потому что время поджимает, я и так пропустила три дня из-за температуры, и они больно ударили по кошельку.

      Я рисую в парке четыре дня в неделю: с четверга по воскресенье. Плачу за место восемь тысяч в месяц и очень им дорожу. Его выбила Марина – дочь соседки. За такое проходное вообще платят двенадцать, но мне сделали скидку, уж очень понравились работы начальнице.

      – Скажу сразу, – вздохнула она, – свободы творчества здесь нет, но ты выставь на продажу и как примеры. Но чаще всего заказывают портреты и аквагрим. За них и платят.

      – Мне подходит, – улыбнулась я. – Рисовать для души я могу дома, а если за портреты платят, то буду работать. Не волнуйтесь, я умею ладить с людьми.

      Да… умею, это точно. Только не разбираюсь в них.

      Заработок сезонный, но зато можно откладывать. В хороший солнечный выходной можно заработать несколько тысяч. На самом деле я благодарю Бога за возможность найти эту работу, потому что с ее появлением мы с Элькой стали лучше питаться и смогли одеться к зиме.

      Ну и, конечно, я откладывала.