Герцогиня облачного города. Морвейн Ветер

прощения, – негромко сказал Эжен, когда северянка, таким образом, оказалась в его руках, – я не хотел вас смутить.

      Северянка стиснула зубы. Эжен видел, как страх и ненависть борются на её лице.

      – Пустите, – вяло сказала она, – кто вы такой? Кто позволил вам войти? Август обещал мне покой!

      Эжен покачал головой, и улыбка скрасила его губы.

      – Боюсь, не от меня.

      Северянка молчала и по-прежнему затравленно смотрела на него, но вырваться не пыталась, и Эжену вдруг захотелось её поцеловать.

      «Так», – одёрнул он себя и вместо этого, лишь глубоко вдохнув запах волос северянки, пропитавшихся ароматическими маслами, резко отпустил её.

      – Я поверенный августа, – повторил он, с разочарованием прерывая контакт их рук, – меня прислали узнать, не требуется ли вам что-нибудь.

      Северянка молчала, будто язык проглотила.

      – Видимо, всё хорошо и без меня, – констатировал Эжен и развернулся к двери, чтобы уйти.

      – Верните моего слугу! – прилетело ему в спину, и Эжен, замерев на пороге, обернулся через плечо.

      За эти несколько мгновений северянка уже почти совладала с собой, и теперь на лице её читался приказ.

      – Его зовут Керве Эрлансен. Неприемлемо, чтобы мне прислуживал кто-то, кроме него.

      Эжен поднял бровь.

      – Я передам августу, – бросил он, – если будете хорошо себя вести.

      Калли долго ещё стояла, глядя бесцеремонному незнакомцу вслед и все еще ощущая обжигающие прикосновения его рук на своём плече.

      Глава 3

      Калли знала, что есть вещи, с которыми лучше не спорить. Она стояла на коленях у ног мужа. Руки были скрещены за спиной.

      Хлёсткая пощёчина прошлась по лицу.

      – Ты не слышала приказ?

      К горлу подступала тошнота.

      Она не знала, кого ненавидит сильнее – Рудольфа, за то, что тот имеет власть над ней, или себя саму – за то, что позволяет ему иметь такую власть.

      По законам северных краёв семья принадлежит мужчине целиком, от и до. Все, кто входит в эту семью: дети, жена или младшая родня. Никто не станет вмешиваться в дела, которые творятся между мужем и женой.

      Днём она могла носить имя герцогини Северных земель, но когда наступала ночь, и в дворцовых покоях закрывалась последняя дверь, никакая стража не могла бы ей помочь.

      Для герцога, принца Рудольфа, она была женой – и не имело значения то, что Калли унаследовала эти земли, а он лишь пришёл сюда по приказу короля.

      Так было уже настолько давно, что иногда Калли казалось, что так было всегда.

      – Не останавливайся, – приказал он, – Ты должна знать своё место, жена.

      Калли села на кровати.

      За окном, заливая призрачным светом заброшенный двор, тускло мерцала луна – кажется, до рассвета оставался ещё час или около того.

      Калли перевела взгляд на изъеденный молью полог кровати, и ей показалось, что темнота наступает на неё со всех сторон. А где-то там, в перекрестье теней, ожидает