Маскарад. Терри Пратчетт

никого не тревожило. Наоборот, это был знак того, что Призрак вас поддерживает. По крайней мере, истолковывалось это именно так. До некоторых пор. Но шесть месяцев назад…

      Бадья опять прикрыл глаза.

      – Рассказывай, – промолвил он.

      – Произошло несколько… несчастных случаев.

      – Каких именно?

      – Иногда подобные несчастные случаи называют трагическими случайностями.

      Нечаст Бадья по-прежнему не открывал глаз.

      – Есть такое определение… – задумчиво произнес он. – В моей практике был трагический случай, когда Рэг Множ и Фред Сырвар вечером чинили цистерны с сывороткой, а как раз перед этим выяснилось, что Рэг встречается с женой Фреда, так вот каким-то образом, – Бадья сглотнул, – каким-то образом Рэг, по словам Фреда, оступился и упал прямо в…

      – Я не знаком с господами, о которых вы говорите, но… да, такого рода несчастные случаи. Именно.

      Бадья вздохнул.

      – В тот раз «Аромат Деревни» особенно удался!..

      – Так мне рассказывать о наших несчастных случаях?

      – По-моему, именно это ты и собрался сделать. Не важно, понравится это мне или нет.

      – Портниха пришила себя к стенке. Потом заместителя главного декоратора нашли с картонным мечом в груди. А о том, что случилось с рабочим, который открывал люк в сцене, лучше вообще не упоминать. А еще с крыши таинственным образом исчезло все свинцовое покрытие. Хотя насчет последнего я не уверен – вряд ли это работа Призрака.

      – И что, вы… упорно называете это… несчастными случаями?

      – Ну вы же, например, хотели и дальше продавать свой сыр, верно? Так и у нас. Вряд ли наших работников обрадовало бы известие, что Опера действует на людей, как мухомор на мух.

      Вынув из кармана конверт, Зальцелла положил его на стол.

      – Призрак любит оставлять небольшие сообщения, – сказал он. – Вот это было на органе. Первым послание прочел маляр, и… с ним едва не приключился несчастный случай.

      Бадья понюхал конверт. Бумага отдавала скипидаром.

      Внутри оказался фирменный бланк Оперы, а на листке каллиграфическим почерком было написано:

      «Ахахахахаха! Ахахахахаха! Ахахахахаха!

      БЕРЕГИТЕСЬ!!!!!

Искренне ВашПризрак Оперы».

      – Каким же человеком надо быть, – терпеливо продолжал Зальцелла, – чтобы отправлять письмом свой маниакальный хохот? Я не говорю уже об этих восклицательных знаках. Вы обратили внимание? Целых пять штук! Верный признак, что написавший это послание вместо шляпы носит подштанники. Впрочем, Опера еще и не такое с людьми творит. Послушайте, давайте, по крайней мере, обыщем здание. Подвалы тут те еще. Но на лодке мы вполне…

      – На лодке? В подвалах?

      – О! Так о подвалах вам тоже не рассказывали?

      Бадья улыбнулся радостной, полубезумной улыбкой человека, который и сам уже приближался к состоянию двойных восклицательных знаков.

      – Нет, – покачал головой он. – О подвалах мне