Маскарад. Терри Пратчетт

было не столько торможение, сколько вращение вокруг своей оси, постепенно сошедшее на нет ярдов через пятьдесят. Возница к тому времени очутился на дереве.

      Старушки, не прекращая своего спора, дружно двинулись к дилижансу.

      Одна из них ткнула помелом в возницу.

      – Два билета до Анк-Морпорка, пожалуйста.

      Тот приземлился на дорогу.

      – Что значит два билета до Анк-Морпорка? Дилижанс здесь не останавливается!

      – По-моему, он сейчас стоит.

      – Так это ваших рук дело?

      – Наших?

      – Послушай, госпожа, даже если бы я здесь останавливался, билеты стоят по сорок, дьявол их раздери, долларов каждый!

      – О.

      – И почему вы с метлами? – вдруг заметил возница. – Вы что, ведьмы?

      – Да. А что, для ведьм у вас особые правила? Или, может, отношение особое?

      – Отношение самое обычное! У нас ведьм считают «старыми вешалками, которые любят совать нос не в свои дела»!

      На некоторое время воцарилась тишина, а потом, почти сразу, разговор снова продолжился, но уже в совершенно ином ключе. Просто из него как будто бы пропала пара-другая реплик.

      – Так как ты сказал, молодой человек?

      – Два пригласительных билета до Анк-Морпорка. Для нашей компании это большая честь.

      – А места будут внутри? На крыше мы не поедем.

      – Само собой, госпожа, конечно, внутри. Прошу прощения, тут лужа, я сейчас на колени встану, а вы с моей спины переберетесь прямо в дилижанс. И ножек не замочите.

      Дилижанс тронулся. Провожая его взглядом, Резакофф довольно улыбнулся. Оказывается, люди еще не забыли, что такое хорошие манеры, и это приятно.

      С огромными трудностями, после громких криков и долгого распутывания канатов под крышей, таинственного незнакомца наконец опустили на сцену.

      Бедняга насквозь пропитался краской и скипидаром. Его сразу окружила стремительно растущая толпа из свободного на данный момент персонала и актеров, увиливающих от репетиции.

      Опустившись на колени, Агнесса расстегнула пострадавшему ворот рубахи и ослабила веревку, перетянувшую ему шею и грудь.

      – Кто-нибудь его знает? – спросила она.

      – Да это же Томми Крипс, – узнал один из музыкантов. – Он красит декорации.

      Застонав, Томми открыл глаза.

      – Я видел его! – пробормотал он. – Это ужасно!

      – Видел кого? – спросила Агнесса.

      Она огляделась, и у нее вдруг возникло такое ощущение, будто она только что вмешалась в чужой разговор. Со всех сторон доносились голоса.

      – Жизель говорила на прошлой неделе, что тоже видела его!

      – Он здесь!

      – Опять началось!

      – Значит, мы все обречены?! – пискнула Кристина.

      Томми Крипс схватил Агнессу за запястье.

      – У него лицо как у Смерти!

      – У кого?

      – У Призрака!

      – Какого при…

      – Белый череп! И совсем без носа!

      Пара балеринок хлопнулись в обморок – но осторожно,