Дарите любовь. Коллектив авторов

из кафе. Было шумно, весело, тепло. Первый тост сказала директор детского дома. Очень хвалила и Диану, и Димку, знала, что эти ребята точно не пропадут.

      А потом Димка, который сам был тамадой, встал и торжественно произнес:

      – А теперь слово предоставляется самому дорогому человеку… Нашей второй маме… Марии Михайловне…

      Мария Михайловна, нарядная и смущенная, долго не могла подобрать слова. Расплакалась, а потом, держа в дрожащей руке бокал с домашним вином, сказала:

      – Деточки мои… Если бы вы знали, как я вас люблю…

      Прошло пять лет. Марии Михайловне сейчас 78. Ходит еще медленнее, но глаза светятся от счастья. Одарила всех девочек из кафе шикарными лоскутными покрывалами, немедленно прозванными модным словом «пэчворк».

      Общими усилиями сделали в ее доме ремонт. Теперь там пахнет выпечкой и – чуть-чуть – новыми обоями.

      У Дианы и Димки подрастают двое детей – четырехлетняя Машуля и двухлетний Ванюша. При первой возможности Машуля рвется в гости к любимой бабушке.

      А недавно принесла из детского сада красивый рисунок «Моя семья». И там все – мама, папа, Машуля, Ванюша и бабуля.

      Бездарность

      Доктор медицинских наук, заведующий кафедрой, рассказал нам одну удивительную историю.

      Была в группе, в которой он учился, простенькая, скромная девушка из деревни, приехавшая в город. Девушка, назовем ее Лена, не могла похвастаться ни цепкой памятью, ни соображалкой, ни умением красиво говорить. Словом, всех привычных достоинств хорошего студента она была начисто лишена. Будущий профессор, тогда еще вполне себе просто Сашка, учился на круглые пятерки. И на Леночку, как и остальные ребята из группы, посматривал свысока.

      Впрочем, день за днем он замечал, что серенькая троечница усердно грызет черствый сухарь науки. Она сдавала и пересдавала там, где большая часть студентов справлялась с лету. Лишила себя каникул, штудировала то, что не осилила вместе со всеми. Сашка заставал ее в больнице, на практике, когда все давно разбежались. Леночка терпеливо расспрашивала пациентов, выстукивала и ощупывала до тех пор, пока не научилась видеть симптом, о котором говорил преподаватель.

      Тут звездный, лучший на курсе студент Сашка и понял: Леночка своего добьется. Он ей даже помогать начал немного. Гонял перед экзаменами по самым сложным вопросам. Вычитывал ее письменные работы. Советовал статьи и книжки. Подтянувшись к последнему году учебы на твердые четверки, Леночка сдала экзамены и получила диплом, уехала назад в райцентр.

      Лет через десять, когда Сашка уже давно был доктором наук, уважаемым специалистом, более того – профессором и заведующим кафедрой, из Леночкиной деревни в больницу поступил очередной пациент. Диагноз, довольно сложный, под вопросом, который следовало уточнить, в направлении был написан четким, аккуратным, совсем не врачебным почерком первоклассницы.

      Сашка, простите, Александр Алексеевич понял: вот она, Леночка, объявилась, и был удивлен через малое время,