Дорога в Алатырь. Николай Шмагин

и стал щепать лучину из березового полена:

      – Утресь в огород ходил, земля подсыхает, скоро можно будет копать. Вон, помощник какой у нас растет, – он собрал лучину и протянул Ваньке, лукаво усмехаясь:

      – Отнеси-ка бабушке, Иван Николаич.

      Ванька сунул бабушке в руки лучину и подбежал к двери. На косяке виднелись какие-то отметины, зарубки. Встав спиной вплотную к косяку, Ванька вытянулся весь, вытянул шею и даже привстал на носки, отмеряя рукой новую отметину над головой.

      – Дед, иди смотри, насколько я вырос!

      Дедушка подошел к внуку, поставил его нормально, как положено, положил ладонь ему на темя и отмерил его рост, процарапав гвоздем на косяке двери новую отметину.

      – Ого, почти на сантиметр подрос. Скоро и деда перегонишь, – подбодрил он внука, радости которого не было границ.

      Стараясь казаться как можно выше и больше, Ванька солидно приблизился к бабушке и стал помогать ей с самоваром.

      – Завтра христосоваться с Васькой пойдем, можно, бабань?

      – Отчего нельзя, сходите, обычай хороший.

      Ванька смотрел на закипающий самовар, на деда с бабушкой, на керосиновую лампу на столе, и на душе его было светло: как здорово вокруг, как он счастлив в этом единственном и неповторимом для него мирке!

      Ванька постучал в дверь и прислушался: тишина. Забрякал ногой.

      – Кто там? – послышался недовольный бас Васькиной матери.

      – Здрасьте, Ваську можно?

      – Спит он, – глухо донеслось из недр квартиры.

      – Я подожду, очень надо! – настырно прокричал он в закрытую дверь…

      – Ты чего, забыл? Ну и соня! – накинулся он на вышедшего друга.

      – Куда пойдем? – зевнул Вася, зябко ежась на ветру.

      – Христосоваться! – торжественно объявил Ванька. – Может, боисся?

      – Тише ты, мать услышит, не пустит.

      – Пошли, – и Ванька решительно повел друга к ближайшему дому.

      – Христос Воскресе, – елейным бабушкиным голоском пропел он выглянувшей на стук в дверь старушке-соседке.

      – Воистину Воскресе, – умилилась старушка, истово крестясь и протягивая Ваньке кусок кулича и пару крашеных яиц. Облобызав и перекрестив его, отпустила с миром, и он подошел к смущенному Васе.

      – Ты иди по той стороне, я по этой, в конце улицы встретимся…

      Вася робко постучал в дверь большого нарядного дома:

      – Кто там еще? – буркнул из коридора недовольный голос.

      – Христос Воскрес, – насильно произнес он.

      – Были уже у нас, – раздалось в ответ. – Вот черти носят с утра пораньше, не спится им. – Сердито хлопнула дверь внутри дома, и Вася уныло побрел дальше, как говорится, не солоно хлебавши…

      – Эх ты, – укорял его Ванька. Самодовольно посмеиваясь. – Видал, как надо? – показал он оттопыренные снедью карманы, и за пазуху. – Пошли домой, неудачник.

      – Не умею я, неудобно, – оправдывался Вася, поспешая за другом…

      Они вбежали в калитку и увидели во дворе незнакомого корявого парнишку, с любопытством разглядывающего