Сволочь (сборник). Михаил Юдовский

своего зарабатывать хлеб на суровых бельгийских просторах.

      – Ну, слава Богу, – с усталым облегчением выдохнула Рита. – Значит, увидимся через неделю. Пока-пока.

      Она с не слишком учтивой поспешностью повесила трубку.

      – Хамка, – сказал я.

      Затем подумал и набрал номер Алешки Жаворонкова.

      – Да? – раздался в трубке его недовольный голос.

      – Привет, Леха, – сказал я. – А я в Бельгию еду.

      – Я в курсе, – ответил Леха.

      – А ты в курсе, что ты сволочь?

      – В курсе.

      – Я так и думал. Что тебе привезти из Бельгии?

      – Пива бельгийского.

      – Ладно. Привезу тебе пива и статуэтку Писающего мальчика.

      – На черта мне сдался твой Писающий мальчик?

      – Чтоб ты знал, для чего пиво пьешь. Слушай, а сколько этой Рите лет?

      – Какой Рите?

      – Которой ты меня с потрохами сдал.

      – А-а… Сорок.

      – Тьфу. Сволочь ты, Алеша.

      – Я в курсе.

      Он, не попрощавшись, повесил трубку.

      – Хам, – сказал я.

      Неделю спустя, темным и промозглым ноябрьским утром, приправленным моросящим дождем и неспешно опадающими листьями, наш автобус с сорока пятью туристами на борту выехал в сторону Брюсселя. Общество подобралось почтенное – в основном это были немолодые уже люди лет пятидесяти, а то и шестидесяти, а одному старичку было от души за семьдесят. Разнообразила этот геронтарий молоденькая черноволосая девушка лет двадцати пяти с относительно приятным лицом и по-лошадиному большезубой улыбкой. Впрочем, путешествовала она не одна, а в компании родителей – столь же большезубой мамаши, заботливо присевшей по соседству с нею, и невзрачного на вид отца, расположившегося на сиденье сзади и нежно дышавшего ей в затылок. Было около шести утра, я не выспался, да и остальные пассажиры откровенно клевали носами. Я рассудил, что столь сонливому собранию меньше всего в настоящий момент требуется аниматор, и хотел было задремать, но в этот момент надо мной склонилась изящная фигурка.

      – Прошу прощения, – сказала фигурка, – Миша – это вы?

      – Миша – это я.

      Даже в полутьме автобуса можно было разглядеть удивительной красоты лицо с большими зелеными глазами, вздернутым носиком и чуть припухшими губами. Кончики вьющихся светло-русых волос защекотали мой лоб.

      – Кто вы, нежный ангел? – поинтересовался я.

      – Рита. – Лицо улыбнулось. – Мы с вами имели удовольствие беседовать по телефону.

      – Какая, все же, сволочь, – покачал головой я.

      – Что?!

      – Алешка Жаворонков – сволочь.

      – Я смотрю, вы очень любите вашего друга, – Рита снова улыбнулась.

      – До беспамятства. Я привезу ему из Бельгии дюжину бутылок пива и каждую из них разобью об его идиотскую голову.

      – За что такая немилость?

      – За то, что он сказал, будто вам сорок лет.

      – В самом деле, сволочь. Мне всего тридцать девять.

      – Врете!

      – Странная у вас манера делать комплименты…

      – Это потому что я изыскан