Душевные тайны. Наталья Васильевна Иващенко

танцы. Я тихо наблюдала.

      – Натали, а ты что сидишь? Поторопись, а то ждать тебя будем. Сегодня новый фильм. Я хочу посмотреть,– Надя застегивала блузку.

      – Я не пойду.

      – Пойдёшь.

      – Я не хочу.

      – Так нужно.

      – Кому?

      – Тебе.

      – Мне? Нет. Лучше книжку почитаю.

      Сестра села рядом.

      – То, что произошло, не может не оставить следа. Он хотел тебя подчинить, унизить, растоптать и запугать. Если ты сейчас останешься дома – он победил, и ему это удалось. Не позволь этого. Высоко подними голову – тебе нечего стыдиться. Пусть прячется он. Иди туда и сияй! Докажи, что ты – несгибаема.

      Слова сестры волшебным бальзамом исцеляли израненную гордость. Помогли мне вспомнить, кто я. Твердая решимость овладела мной. «Нет. Я не дам себя победить. Я тебе докажу, что грязное слово «шлюха» не имеет ко мне никакого отношения». Мысли скакали, как белки пока я приводила себя в порядок. За нами зашла вся компашка и мы весело галдя, пошагали в клуб.

      Субботний вечер собирал огромное скопление молодежи. Клуб был новый, большой, с отдельным кинозалом и огромным фойе для танцев. Приезжали мотоциклами, велосипедами, приходили пешком за несколько километров, а в исключительных случаях приезжали на машинах. Атмосфера праздника витала в воздухе и была заразительна как инфекция.

      Показывали новый фильм и все отправились в зал. Сюжет увлек. Я действительно внимательно смотрела, не думая ни о чем. Послышался шум. Двери распахнулись.

      – Мишка Серёгу убивает!

      Восторженный вопль сорвал с мест всех, и девушек, и парней. Действие фильма уже никого не интересовало. Пока мы добежали с задних рядов, драка была закончена. Сергей лежал на земле, возле него хлопотала королева Анна. Мишу держали за руки. Событие было из ряда вон. Все знали, что Серёга входил в «элиту» (был младшим из всех), а Мишка практически её сколотил.

      Девчонки подбежали к ребятам. Я осталась стоять на ступеньках.

      – Что случилось? Они же друзья.

      – Девку какую-то не поделили.

      Возбужденные голоса шмелями гудели в моей голове.

      – Хоть бы путёвую, а то шлюху какую-то. Говорят, он её во второй вечер чпокнул.

      – Кто говорит?

      – Да он же и говорил. Сразу и бросил её. Сказал – берите, кто хотите. Мне не надо. Уже все.

      За звоном колокола в моей голове я едва различала слова.

      – А как она, ничего?

      – Приезжая какая-то. Бабке на лето родоки сбрасывают.

      Набат в голове рос, как девятый вал. Кровь прилила к лицу. В ушах стучали молоты. Руки сжались в кулаки.

      – Так шлюхи и получаются. Нарожают, а воспитывать – дудки.

      – Алкаши, наверное. Там и мать шлюха такая же.

      – Какая мать, такая дочь.

      – Так она теперь всем даёт?

      Этого я вытерпеть не могла. То, что какой-то мудак льет на родителей грязь, привело меня в чувство. Я повернулась к стоящим рядом парням.

      – Эта шлюха – Я! И я действительно даю всем, кто попросит. Ты очень сильно попросил и я, конечно же, дам тебе.