Светлый путь в никуда. Татьяна Степанова

И, забыв о пресс-релизе, сорвалась с места, скатилась с лестницы.

      – Федор Матвеевич, я его нашла!

      Она крикнула это так громко, что все затихло в доме. Из всех дверей повысовывались сотрудники полиции, эксперты. Гущин возник в холле.

      – Кого ты нашла?

      – Убийцу, Федор Матвеевич! – Катя потрясла айфоном. – Вот, вот ее телефон, все здесь. Он ей угрожал! Ночью на рассвете, понимаете. Не спал! А потом явился и убил – ее.

      – Кого ее? Клавдию Первомайскую?

      – Анаис! – выкрикнула Катя. – А других как свидетелей убрал.

      Она снова взмахнула смартфоном и ринулась на улицу к беседке. Эсфирь Кленова сидела там с бутылкой воды. Она немного отошла, успокоилась.

      Катя налетела на нее как вихрь:

      – Эсфирь Яковлевна, кто такой Иван Титов?

      – Что случилось?

      – Кто такой Иван Титов? – чуть ли не по слогам повторила Катя. – Он был вхож в ваш дом. Есть тому доказательства. Он общался с Анаис. Кто он?

      – Это… это сын нашей Светы, – голос Эсфирь Кленовой дрогнул. – А что происходит?

      – Светы? Домработницы, внезапно уволенной со скандалом?

      – Да, но… это не скандал, это драма, семейная драма. Там так все было сложно. Я говорила Клавдии, но она меня не послушала. Анаис наплела ей бог знает что про тот случай в клубе. Клавдия… ей же сто лет, что вы хотите! Психика как порох, она вспылила, накричала. Она Анаис любила безумно. Она за нее заступалась, защищала ее. А Света – она тоже не стерпела. Это же ее сын. Они были как родные. Семнадцать лет здесь все вместе… Они вместе росли, он ее моложе на три года… И так все разом оборвать…

      – Где они сейчас – эта ваша домработница Светлана и ее сын Иван? – спросила Катя.

      – Я не знаю. Дома, наверное. Но… у нас два месяца о ней нет сведений. Она и не звонила.

      – Ее адрес, диктуйте нам!

      – Восьмая Парковая… ох, из головы вылетело. Я визуально знаю, столько раз к ней ездила, а точный адрес… во двор второй подъезд и направо от лифта, седьмой этаж.

      – А дом? Номер?

      – Белый, блочный такой, – Эсфирь Яковлевна снова побледнела. – А что? Зачем это вам? При чем здесь Света и Ваня?

      – Где он работает, этот Титов? Или учится еще? В каком институте?

      – Он много где работал, копил ведь на свадьбу деньги. Он… это… он же был в клубе.

      – Каком клубе?

      – Ну, где она заниматься стала. Нам позвонили… это по желанию ее отца… Он, когда умер, денег ей не оставил, хотя алименты платил и признавал ее как дочь. Оставил так, мелочи… в частности, этот клуб, членство. Это элитное место.

      – Что за клуб?

      – Из головы вон… как на картине Николя Пуссена…

      – Аркадия? – спросила Катя. – «И я бывал в Аркадии»?

      – Да. Но при чем это все? При чем тут Ваня? Он вернулся из армии, а в клуб работать пошел на конюшню – только ради того, чтобы быть с ней рядом. Он… он так к ней относился трепетно. И я ей не поверила тогда, когда она рассказывала о нем весь этот чертов бред!

      Катя пока не понимала, что она там бормочет, эта старуха-литсекретарь. Про какого-то покойного отца…

      – Фитнес-клуб