Чужак. Стивен Кинг

как того чародея. У тебя есть какой-нибудь документ, Мерл?

      Мерл вытащил из кармана старый, потертый кошелек с замшевой прострочкой. Мамин подарок на его восьмой день рождения. Тогда они еще жили вдвоем – только мама и Мерл, – и все было очень даже неплохо. Сейчас в кошельке лежала одна бумажка в пять долларов и две по доллару. Из отделения с прозрачным окошком, где Мерл хранил несколько маминых фотографий, он достал ламинированную карточку со своим фото.

      – Молодежный христианский союз Поукипзи, – задумчиво произнес полицейский. – Так ты из Нью-Йорка?

      – Да, сэр.

      Этого «сэра» отчим вбил в него намертво.

      – Из Поукипзи?

      – Нет, сэр. Не оттуда, но рядом. Есть такой маленький городок Спейтенкилл, что значит «озеро, которое брызгается». Ну, или так говорит мама.

      – Да, интересно. Каждый день узнаешь что-то новое. И давно ты в бегах, Мерл?

      – Уже три месяца.

      – Кто учил тебя водить машину?

      – Мой дядя Дэйв. На поле за городом. Я хороший водитель. И на механике, и на автоматике, мне без разницы. Дядя Дэйв умер. От сердечного приступа.

      Полицейский задумался, постукивая краем ламинированной карточки по ногтю большого пальца. Не тук-тук-тук, а тык-тык-тык. Мерлу он нравился, этот дяденька-полицейский. По крайней мере пока.

      – Да уж, водитель ты точно хороший, раз прикатил из Нью-Йорка в эту пыльную приграничную дыру. И много машин ты угнал по дороге, Мерл?

      – Три. Нет, четыре. Это четвертая. Только первая была не легковушка, а микроавтобус. Нашего соседа из дома напротив.

      – Четыре, – проговорил полицейский, задумчиво глядя на стоявшего перед ним чумазого пацана. – И как же ты финансировал это сафари на юг?

      – Что?

      – Где ты спал? Что ты ел? Где брал деньги?

      – Спал я в машинах. А деньги крал. – Мерл понурил голову. – Из сумок у тетенек. Когда получалось вытащить кошелек. Иногда они не замечали, а когда замечали… Я быстро бегаю. – Тут он расплакался. Он часто плакал на своем сафари на юг, как выразился полицейский. В основном по ночам. Но те слезы не приносили ему облегчения. А эти принесли. Мерл не знал почему, да и не хотел разбираться.

      – Три месяца, четыре машины, – сказал полицейский, продолжая постукивать карточкой Мерла по ногтю большого пальца. – От чего ты бежишь, сынок?

      – От моего отчима. И если вы вернете меня домой, к этому лысому гаду, я опять убегу. При первой возможности.

      – Так-так, понятно. Сколько тебе лет на самом деле, Мерл?

      – Двенадцать. Но в следующем месяце будет тринадцать.

      – Двенадцать. Охренеть и не встать. Ты поедешь со мной, Мерл. Подумаем, что с тобой делать.

      В полицейском участке на Харрисон-авеню в ожидании сотрудника социальной службы Мерлина Кессиди сфотографировали, обработали средством от вшей и взяли у него отпечатки пальцев. Отпечатки сразу же переслали в общую электронную базу. Это была обычная процедура.

11

      Когда Ральф прибыл в полицейский участок Флинт-Сити, собираясь позвонить Деборе Грант, а потом взять