Фаворит из будущего. Вадим Витальевич Тарасенко

дернул «молнию» куртки. Есть! Быстро оголил раненному мужику грудь и сделал перевязку.

      «А ведь я использовал весь стерильный бинт. Случись что, и перевязать будет нечем…», – запоздало мелькнуло в голове Александра.

      За дверью в хлев зашелся плачем ребенок.

      «Надо выпускать. Надо же детей кормить. И хуторяне сейчас могут на выстрелы пожаловать. Черт! Опять проблемы пошли, успевай только отмахиваться. Вернее отстреливаться. Уходить отсюда надо! – Чернышев подскочил к двери, отодвину засов. – Выходи!

      Увидев пять окровавленных тел у себя в хате, женщина ойкнула и затолкала детей обратно в хлев.

      – Они сами на меня напали. Этот даже в меня выстрелил, – Александр с удивлением поймал себя на мысли, что оправдывается.

      – Господи, страсти какие! Смертоубийство! – хозяин хаты истово перекрестился.

      Герасим с опаской подошел к трупам.

      – Слышь, Влас. Кажись это Пахома шайка, – тихо произнес он. – Ну да. Вот он и сам лежит, – кивок на перевязанного мужика.

      – Уходим, Герасим! – скомандовал Чернышев.

      – Погодь, барин! Руки то мне ослобони, – в голосе Герасима не было никакой обиды.

      – Ах, ну да! – Александр быстро развязал руки своему вознице, а затем и старшему сыну хозяина хаты. – Уйдем, развяжешь остальным. Пошли, Герасим!

      – Барин, погодь. Надо Пахома взять.

      – Зачем?

      – В санях скажу, – и больше не спрашивая разрешения Чернышева, схватил лежащего Пахома под мышки и потащил к входной двери. – Фузею забери и ножи прихвати! – крикнул он уже со двора.

      Александр схватил тяжелое оружие, подобрал два валявшихся на полу ножа. Еще один был зажат в руке трупа.

      – Все, что найдешь у них – твое, – крикнул он Власу и выбежал из хаты.

      Через десять минут сани с тремя людьми тяжело катились по узкой дороге. Морозный воздух приятно освежал лицо. Приятно хрустел под полозьями искрящийся в лучах утреннего солнца снег. Все это великолепие взбодрило пришельца из двадцать первого века.

      «Все у меня получится! Я обязательно воспользуюсь тем пинком, которым Судьба меня закинула сюда. Я стану настоящим Потемкиным!» – и Александр залихватски громко засвистел.

* * *

      В районе Афонова зимовника (в шести верстах от Ильинки). Тот же день

      «Восемнадцатый век по сравнению с двадцать первым имеет свои прелести. В двадцать первом, устрой я такой там-тарарам, меня бы давно скрутил ОМОН. А здесь информация обо мне наверняка даже до Бахмута не дошла. Вот только как воспользоваться такой грандиозной форой по времени я еще пока даже не представляю», – Александр Чернышев ткнул Герасима в плечо:

      – Долго еще?

      – Да не, барин, версты четыре еще. До заката доедем.

      «Блаженный восемнадцатый век! До заката еще часа два, как минимум. За это время в двадцать первом веке можно, особо не напрягаясь, за сотню километров уехать, а то и тысячу. За прогресс надо платить.