Фаворит из будущего. Вадим Витальевич Тарасенко

вскочил и быстро перекрестился:

      – Пахом, вот тебе крест! Несколько раз со своей фузеи выстрелил! Раз за разом. Бах! Бах! Бах! И гутарил, что в ней зарядов на все село наше хватит. А гутарит он как-то чудно. Вродь понятно, но не по нашенски.

      – Куда делси этот антихрист?

      – Он приказал Герасиму отвязать лошадь Еремы, и они оба уехали. А тятя сразу меня к тебе, Пахом, снарядил.

      – Так куда? В сторону какую, дурень?

      – К Козьминому зимовнику! – выпалил парень.

      – Ну, что думаешь, Иван? – Пахом после длинной паузы обратился к третьему человеку, сидящему за столом, очень похожему на него, только помоложе и уже в плечах.

      – Фузея та знатная, – тихо произнес тот. – С такой и на черта идти не страшно, а не то, что на государевы вои.

      – В корень зришь! Стало быть, братень, собирай братию. Пощупаем энтого антихриста.

* * *

      Козьмин зимовник (в четырех верстах от Ильинки). 8 (19) февраля 1761 года

      – Давай, давай! Сильнее, не церемонься! – горячечный шепот женщины еще больше подстегивал Александра.

      – Фике, ну если хочешь сильней, тогда не обессудь! – и мужчина резким толчком вошел в женскую плоть, высекая из нее сдавленный крик.

      – О, как ты меня назвал? Повтори!

      – Фике, мой горячий зверек!

      – Меня так в детстве называли! Откуда ты узнал!

      – Это не важно. Сейчас мы маленькую девочку Фике вы…м, – и вновь сильный толчок мужской плотью.

      – Как ты срамно говоришь! Как это возбуждает! Давай, не останавливайся! Ты мой князь!

      Долго еще скрипело ложе великой княгини, не выдерживая напора страсти…

      Хмурый петербургский рассвет заглянул в спальню будущей императрицы Российской империи. А она, разметав по подушкам свои густые черные волосы, спала, перевернувшись на живот. Двумя пышными холмами белели царственные ягодицы.

      Мужские губы начали нежно щекотать белую кожу, начав с миленькой шейки и спускаясь все ниже и ниже, заглядывая в самые потаенные уголки женского тела.

      – Ты такой неугомонный, – томно произнесла Екатерина. – Я хочу, чтобы ты и сегодня ночью ко мне пришел. Я распоряжусь.

      – Конечно, моя милая Фике. Мне же надо с тобой обсудить судьбу твоего супруга.

      Александр увидел, как вздрогнула великая княгиня.

      – Моего супруга? Я тебя не понимаю, мой милый.

      – Он не должен подписать мирный договор с Фридрихом. Россия не должна выйти из войны с Пруссией.

      – Но такой договор может подписать только его матушка, Ее Императорское Величество Елизавета Петровна! – возразила цесаревна.

      – Она скоро умрет, и твой супруг станет Императором России.

      – Ты ведаешь, что молвил сейчас крамолу? А… я домыслила… – пухленькая ручка Екатерины дернула за шелковый шнур, свисающий рядом с кроватью.

      Где-то за дверью зазвенел колокольчик. Потом еще раз. Потом еще.

      Дверь рывком распахнулась, и на пороге возникло два гренадера лейб-компании