Танец масок. Мария Николаевна Сакрытина

на тихое местное кладбище (за землёй с могилы или щепкой от креста) и Фрида от души пожелала, чтобы они не наткнулись там на Кейт. Старая карга любила по возвращении проверить парочку мёртвых.

      Калитка в коттедж Фриды была вся увита цветочными гирляндами. Не потому, что слуги сделали хозяйке подарок – Фрида, конечно, не запрещала, но никто из них не стал бы без приказа ей плести. Нет, это был ненавязчивый намёк от деревенских: в гирляндах нет-нет да выглядывал нежно розовый сердечник, «кукушкин цветок», как величали его в Хэмтонкорте. Здесь верили, что это любимый цветок фейри, и если уж вплели его в гирлянды, то, можно сказать напрямую заявили: «Здесь живёт ведьма».

      Ведьм деревенские уважали, да и Фрида крестьян не боялась: даже если кто-то и донесёт на неё, то всё равно им никто не поверит. Считалось, что ведьмы рождались только среди черни, к тому же, Фрида никогда не колдовала у себя дома. Глаз отвести случайному прохожему – это пустяки, а вот если из твоей трубы валит зелёный дым – конечно, Серый заинтересуется. Фрида дурой не была и вела себя аккуратно. Для колдовства всегда можно выйти в лес, тот защитит её и убережёт от чужого ненужного внимания. Так что снимать гирлянды Фрида не стала, а наоборот, погладила цветы и, не выдержав, зарылась в них носом. Пахли они волшебно и очень свежо, по-весеннему.

      Слуги спали – горело только одно окошко, на втором этаже. Мэри наверняка зачиталась очередным сентиментальным романом и, конечно же, в комнате своей госпожи.

      Фрида на всякий случай отводила глаза – мало ли какой любопытный следит сейчас за домом или выглядывает из окна. А так, заметит неясную тень, дымку – в сумерках и на такое увидишь. Неслышно проскользнуть в запертую дверь было просто, подняться по лестнице, застеленной коврами – ещё легче.

      – Мэри, ванну, – приказала Фрида, появляясь на пороге своей спальни.

      Мэри, рыжая девочка лет восемнадцати (камеристка досталась Фриде от матери, и сама Фрида возраст Мэри никогда не уточняла), вскрикнула и вскочила с кресла, в котором только что мирно сидела, укрыв ноги пледом. Сейчас плед соскользнул на пол, и Фрида с усмешкой подумала, что завтра у Мэри на ногах начнётся сыпь, которая через неделю превратится или в «воровка», или «завистница». Камеристка укрывалась хозяйским пледом, который Фриде после их первого совместного шабаша подарила как раз Кейт (ручная, кстати, работа – карга, порой, любила рукодельничать). А старая ведьма наверняка защитила свой подарок чем только можно – в том числе и от возможности подарить его кому-нибудь ещё. Впрочем, Фрида и не пыталась.

      – А я-я вас только зав-втра ждала, – промямлила Мэри, кутаясь в шёлковый халат, чёрный с вышитыми золотой нитью цветами. Тоже, кстати, хозяйский. Мэри это обожала: примерять наряды Фриды в её отсутствие. Фрида не была наивной дурочкой и прекрасно знала, что камеристка ей завидует: титулу, положению, богатству, роскоши… Даже красоте, хотя сама Мэри была куда как хорошенькая. Но вот длинные, до пят, волосы хозяйки не давали