Коммунальная квартира. Новеллы коммунального быта. Александр Брыксенков

и дом, в котором жил Лёшка.

      И не только не обременительное, но и приятное. В булочной можно было поглазеть на роскошные торты, на аппетитные пирожные, из которых он больше всех любил эклеры, поскольку в них крема много. Однако, мама, когда он стал ходить в школу, покупала ему на школьный завтрак песочное пирожное или глазированную булочку, полагая, что от эклеров он растолстеет.

      Воскресение разгоралось. Мама пекла блины. Блины Лёшка тоже любил. Сначала с растопленным маслом, потом со сметаной и в конце с вареньем.

      После такого завтрака можно было, взяв самокат, на целый день смыться во двор. В доме 44б двор был очень хороший. Он состоял из трёх дворов: переднего, выходившего на Кировский, среднего двора-колодца и заднего двора. Дворы соединялись друг с другом сводчатыми переходами. Для детворы было полное раздолье.

      В ожидании блинов Лёшка представлял какую они сегодня с огольцами устроят чинную войну на самокатах. У большинства Лёшкиных товарищей самокаты были самодельные, у которых роль колёс выполняли большие шарикоподшипники. Самокаты гремели здорово, но большую скорость не развивали. А у Лёшки самокат был покупной на узких колёсах, и на нём можно было развить большую скорость, почему Лёшку всегда и выбирали в разведчики, хотя хотелось ему быть начальником штаба. На роль Чапаева Лёшка не претендовал. Она всегда предназначалась Олегу, так как у него был настоящий авиационный шлем, подаренный ему братом-летчиком, отличившимся на Халкин-Голе.

      Мечтания мальчика прервала мама:

      – Сынок, сбегай за хлебом.

      Лёшка засунул авоську в карман и осведомился:

      – Что купить?

      – Халу, три сайки и пол кирпичика.

      Мама дала деньги и Лёшка исчез. С выполнением маминого задания у Лёшки вышел прокол. Кода он, отоварившись в булочной, подходил к дверям своей квартиры, из-за лифта выскочили два хмыря лет под пятнадцать.. Один из них выхватил из Лёшкиных рук авоську с хлебом и они оба скатились на улицу. В Ленинграде уже не было беспризорников, но шпаны хватало.

      Это было очень печально, что гады отняли хлеб, но главная печаль состояла в том, что мама не поверила рассказу сына об ограблении, а высказала предположение, что Лёшенька все это придумал, а деньги потратил на сладости.

      От обиды сжалось маленькое сердце, слёзы буквально хлынули из глаз, он стал задыхаться в рыданиях. Папа поспешил на помощь:

      – Перестань, заинька, не плачь. Мама пошутила. Она просто не знает, что шпаны в городе развелось не меряно…

      Рыдания стали затихать. Папа усилил давление:

      – А. хочешь мы все пойдём в Народный дом.

      Лёшка притих, а папа продолжил: – Покатаемся на американских горках, пирожков вкусных поедим, мороженного… И, вообще, по развлекаемся.

      Слёзы исчезли, появилась даже улыбка. Это ж так неожиданно и здорово. Особенно американские горки. Он уже один раз на них катался. С мамой. Жуть!, Мама даже визжала. Семья Барсуковых развлекательную